Баландин Лоллий Александрович

Его имя известно любителям сибирской литературы и читателям «Сибирских огней», где он долгое время работал, а также театралам и театроведам не Новосибирска.

Перу Л. Баландина принадлежат монографии о творчестве ряда известных сибирских писателей, а также статьи по проблемам русской советской литературы, обзоры, рецензии.

Родился Лоллий Александрович 22 апреля 1921 года в Новосибирске. В 1927 году его семья переехала в Томск, а в 1932 году ещё раз сменила место жительства — на этот раз на Омск.

Отец Л. Баландина долгое время колебался в выборе между карьерой оперного певца и медицинского работника и потом пробовал себя в обоих качествах, окончив Томский университет с дипломом врача и одновременно филармоническое училище. А мать играла трагедийные роли в полупрофессиональ­ных драматических коллективах.

Другим увлечением родите­лей были книги. «Было их у нас великое множество, и пополнение шло бес­престанно. Ни одной свободной от книжных полок стены; от пола до по­толка уставлены были они художественной, политической, философской, медицинской, театроведческой и осо­бенно любимой — справочной литературой. Одних только энциклопедий насчитывалось  у нас несколько…» — вспоминал Баландин.

Обстановка в семье Баландиных была творческой, развивающей таланты. Игры в буриме, домашние спектакли по собственным сценариям, постоянно звучащая музыка — все это не могло не сказаться на детях. Лоллий и его сестра получили хорошее музыкальное образование, участвовали в различных драматических кружках, пробовали писать художественные произведения.

По его собственным словам, Л. Баландин мечтал лишь о театре. Однако был при­зван в армию, началась война. Но как только позволяла боевая обстановка, Лоллий Александрович принимал участие в художественной самодеятельности, выступал в качестве чтеца во фронтовых бригадах. После войны окончил лите­ратурный факультет Омского педагогического института и высшие режиссерские курсы при ГИТИС. Стал артистом Омского драматического театра.

В 1951 году Лоллий Александрович переехал в Новосибирск. С 1951 по 1961 годы был артистом театра «Красный факел». Одновременно вступил в общество «Знание», где много и успешно читал лекции по культуре речи. С 1952 года начал работу на радио.

О профессии исследователя литературных и театральных процес­сов он никогда не думал. Более того, относился к крити­кам даже с лёгким презрением. А про литературный факультет говорил, что это «для общего развития».

А затем вышла книга Г. Нико­лаевой «Жатва». Баландин прочёл её и не удержался — написал отзыв на 12 страни­цах. В ответ получил отклик писатель­ницы: «Спасибо за тёплое письмо. Сре­ди многих других, полученных мною, оно выделяется особой детальностью разбора и тонкостью понимания мое­го замысла».

Но и это не заставило его всерьез задуматься о литератур­ном труде. Однако к этому време­ни относится Баландин увлёкся драма­тургией. Писал пьесы, инсценировки, сатирические обозрения.

В 1955 году по просьбе приезжего корре­спондента журнала «Партийная жизнь» Баландин написал большую статью о партий­ной организации новосибир­ского театра «Красный факел», где он в то время был актёром. Статья была напечатана и из редакции по­звонили: «У вас определённые литературные способности, пишите!»

И Баландин стал писать. Принес рецензию на альманах, издававшийся в Омске, в редакцию «Сибирских огней». За­ведующий отделом критики Н. Янов­ский тут же прочел её и рецензия ему понра­вилась. Яновский предложил написать еще одну рецензию – в этот раз на сборник стихов. Обе рецензии появились в третьем номере «Сибирских огней» за 1956 год — именно эту дату Лоллий Александрович считал началом своей  профессиональной работы.

С 1957 года он становится членом Союза журналистов СССР, с 1965 года – членом Союза писателей СССР.

«Честно говоря, мне, привыкшему к чертовски трудной работе в театре, познавшему столько горьких разоча­рований, творческих мук, прежде чем приходили минуты радости и успеха, мне казалась весьма подозрительной та лёгкость, с которой давались мне первые литературные успехи» – писал Баландин. Своими мыслями он поделился с Яновским и тот предложил ему взяться за более сложную тему – исследование творчества писателя Владимира Зазубрина, о котором Баландин до этого момента не знал почти ничего.

Лолий Александрович берётся за эту задачу с настоящим азартом и воодушевлением исследователя-неофита. Он читает произведения этого, по словам самого Баландина, «сложного, противоречивого художни­ка и общественного деятеля», общается с людьми, знавшими Зазубрина и открывает всё новые факты о нём.

Вот как пишет об этом Баландин: «Прошел год. У меня накопились груды выписок, карточек, воспомина­ний. Пришло время сесть за письмен­ный стол. Первый вариант моногра­фии был огромен, расплывчат, при­близителен. Н. Яновский его безжа­лостно отверг. Взялся за новый. И вот тут пришла догадка — а ведь передо мной не кто иной, как автор первого советского романа! Ну, конечно же! Были до зазубринских «Двух миров» стихи, поэмы, были рассказы, пове­сти, но романа в начале двадцатых годов никто ещё не написал.

Новый вариант статьи получился кратким. К словам заголовка — «Пер­вый советский роман» — ради осто­рожности были прибавлены слова «в Сибири». Но оговорка была вско­ре отброшена. Статью заметили, о ней тотчас написала «Литературная газета», на съездах и совещаниях к имени Зазубрина стали присоединять слова: «автор первого советского ро­мана». И я каждый раз, встречаясь с этим, испытывал чувство необычай­ной гордости».

В начале 70-х годов Л. Баландин, с высоты собственного, уже немалого опыта в «зазубриноведении», вступает в полемику с Н. Яновским при обсуждении второго тома «Литературного наследства Сибири», готовящегося к печати. Яновский, будучи редактором, задумал целиком посвятить этот том творчеству Зазубрина.

Баландину с болью приходится  признавать объективные просчеты, ошибки, метания Зазубрина. Да и сам Н. Яновский для Л. Баландина уже не тот идеальный критик, которым был недавно. Защищая рассказы В. Зазубрина «Бледная правда» и «Общежитие», Яновский, по мнению Баландина, преувеличивает заслуги этого писателя в общем строю литераторов.

Но всё-таки Л. Баландин, которому за прошедшие годы стали ближе А. Коптелов и В. Шалагинов, выступает в итоге за публикацию «крамольных» произведений В. Зазубрина во втором томе «Литературного наследства Сибири».

И когда в 1971 году было принято решение об изгнании Н. Яновского из «Сибирских огней » (в том числе и за защиту зазубринской «крамолы»), Л. Баландин не отверг ни Н. Яновского, ни В. Зазубрина, ни «Сибогни».

В других своих рецензиях Л. Баландин куда более мягок. Он доброжелательно оценил повесть Н. Садур, одного из будущих лидеров «другой» драматургии и прозы. Он восхищался тем, как перевел А. Плитченко сложный алтайский эпос «Маадай-кара». Поддерживал поэта Г. Карпунина, который вдруг «раскрылся» для него «с совершенно неожиданной стороны». А ведь в чрезмерном «натурализме», «областничестве», «эссеизме» этих трёх авторов-семидесятников было что-то от диссидентства «зазубринских» 20-х.

Л. Баландин одним из первых отметил появление в литературе Ю. Рытхэу и его повести «Нунивак», а также И. Лаврова с его первым сборником рассказов «Синий колодец». Он стал автором едва ли не первой обобщающей работы о творчестве Г. Маркова «Гимн жизни».

Отдельно в серии «Литературные портреты» вышли книги Баландина, посвященные сибирским писателям: «Афанасий Коптелов» (1980) и «Вениамин Шалагинов» (1984).

В 50-70-е годы Баландин трудился на радио, был главным режиссёром радиокомитета. Этот вид деятельности не только позволял объединять всё то, что интересовало Лоллия Александровича, но и помогал пропагандировать сибирскую литературу и культуру в целом. Баландин ставил радиоспектакли по произведениям совершенно неизвестных в то время авторов, которые именно после таких спектаклей становились популярными. Так случилось, например, с Анатолием Ивановым, который после радиоспектакля по его книге «Тени исчезают в полдень», прошедшего не только по местному, но и по центральному радио, сразу стал известен всей стране. Слушателям нравился красивый голос Лоллия Александровича и  его правильная русская речь.

В 1971 году на новосибирском радио открылся новый цикл радиопередач «Могучая сила слова», где известные ученые-филологи и мастера публичных выступлений делились со слушателями секретами ораторского искусства, рассказывали о его истории, а также провели цикл лекций по культуре речи. Эти передачи пользовались большим успехом, о чем говорили письма слушателей.

Занимаясь радиотеатром, Лоллий Александрович в своих работах рассказывал об особенностях этого жанра, требуя от артистов особой выразительности и правдивости при работе у микрофона, где нет иных средств, кроме звуковых. Люди, работавшие с ним над спектаклями, отзывались о нем как о режиссере от Бога, поскольку он всегда чувствовал время, отведенное для передачи, мог помочь театральным артистам быть органичными и правдивыми и в условиях студии, а также мог найти очень точное и не заезженное музыкальное сопровождение. В полемической статье «Радио — искусство!» он доказывал, что радиоискусство имеет собственные, яркие, отличные от театра, кино и телевидения черты. Причем радио, особенно в 50-е годы, для многих жителей отдаленных районов было единственным средством приобщения к культурной жизни страны.

И, наконец, нельзя не сказать о Л. Баландине как о знатоке театра. Он много писал об актёрах и режиссерах сибирской сцены, о театральной истории Сибири. Публиковался в журналах «Театр», «Театральная жизнь». И основные его произведения всё-таки посвящены театру. В 1962 году в Новосибирске вышла первая книга Л. Баландина «Четыре портрета» о режиссёрах театра «Красный факел». За ней последовали «На сцене и за кулисами» (1972), «С чего театр начинается» (1979), «В театр влюблённые» (1981) и другие. Некоторые его произведения целиком посвящены отдельным театральным персонам.  В его архивах сохранились наброски, штрихи к портретам актёров и режиссёров, а также уникальная подборка программок, рецензий, интервью и прочих рабочих материалов.

Лоллий Александрович удостоен звания Заслуженного работника культуры РСФСР.

Ушёл из жизни он  3 октября 2003 года в Новосибирске.

С 1984 по 2003 год Баландин жил и работал в Стоквартирном доме. В память о писателе и искусствоведе на здании была установлена мемориальная доска.

Творчество:

Фрагмент из книги «На сцене и за кулисами»

Впервые в Новосибирске.

Новосибирск 30-х годов… Его называли уважительно — «Сибчикаго». Ласково — «угловатый город-юноша в рабочей спецовке».

Завершался последний год пятилетки. «Большая индустри­альная весна Новосибирска» была в самом разгаре. Небывалы­ми темпами развернулось градостроительство. «Сибкомбайн» заложил новый соцгород, начинавшийся от станции Кривощёково. На другой стороне Оби среди елового бора вырастали дома завода горного оборудования. Неожиданный расцвет по­лучили архитектурные идеи Корбюзье, и центр города превра­тился в экспериментальную площадку, где строились дома из стекла и бетона. В 30-е годы воздвигался новосибирский вок­зал, было заложено крупнейшее в стране здание театра оперы, замывались овраги и на их месте вырастали дома, дворцы культуры.

Новосибирск — столица огромного Западно-Сибирского края, и это обстоятельство накладывало на город свою неповто­римую черту, отличало от иных сибирских городов: от города- завода Новокузнецка, от города-вуза Томска, от города шахт Кемерова. Скорее всего сходство можно было найти со столи­цей Большого Урала — Свердловском.

Может быть, именно это сходство привело к любопытному совпадению — и в Свердловске, и в Новосибирске театральная культура началась с оперы. Ещё в 1921 году, когда драматического театра в Новониколаевске не было и в помине, на сце­не железнодорожного клуба (ныне — клуб «Транспортник») шли оперные спектакли. Распадаясь на отдельные оперные группы и вновь создаваясь на базе музыкального театра, ро­дившегося в Омске, оперный ансамбль длительное время ус­пешно конкурировал с драматическими коллективами, время от времени наезжавшими в город.

В общей сложности оперный ансамбль просуществовал поч­ти полные семь сезонов и пользовался неизменным успехом. Лишь в 1928 году, впервые за пять лет своего существования, Сибгостеатр открыл сезон драмой. Однако, несмотря на при­глашение солидных актёров, таких как Демидова, Бецкий, Ли­ванов, Ордынский, рецензенты отмечали «ощущение неслажен­ности» в коллективе. Да и о каком ансамбле могла идти речь, если за два месяца труппа подготовила и показала 18 спектак­лей! В пестром репертуаре соседствовали: «Любовь Яровая» и «Смертельный поцелуй», «Пушкин и Николай I» и «Чудеса в решете», «Маркитантка Сигаретт», «Вредный элемент», «Ста­тья 114», «Псиша», «Турандот», «Пурга», «Дочь генерал-губернатора», «Любовь под вязами», «Ремесло господина кюре», «Заговор императрицы», «Без вины виноватые», «Гроза», «Ре­визор», «Горе от ума».

Несмотря на все усилия добросовестного режиссера Г.К. Невского сплотить труппу, успеха театр так и не добился. Даже докатившись до «Шпанской мушки» и «Хорошо сшитого фрака», коллектив не поправил дела, и посещаемость не пре­вышала 40-50% зрительного зала.

Год от года Сибгостеатр приходил в упадок. Распался, не получив нужной поддержки, с таким трудом сколоченный опер­ный ансамбль — подлинный очаг музыкальной культуры в Си­бири. Весьма средний успех имела довольно сильная труппа В.Ф. Торского, гастролировавшая в Новосибирске в 1929 го­ду. Немало было совершено в те годы ошибок пролеткультовского и «левацкого» характера, что также привело к чрезвы­чайному обострению борьбы за создание драматического теат­ра.

Ясно было одно — бурно развивающемуся городу, не имев­шему устойчивых театральных традиций, необходим был свой постоянный театр, который бы настойчиво и планомерно воспитывал вкусы зрителей.

Мысль о создании в Сибири театра «самодовлеющего худо­жественного значения», театра исканий, который стал бы твор­ческой лабораторией, указывающей путь для других коллективов края, впервые высказал известный сибирский обществен­ный деятель В.Д. Вегман. По его инициативе еще в 1918 году в Томске была создана 1-я Сибирская драматическая студия. Ею руководили Н.Г. Колабухов, Э.Л. Жидловская и В.П. Редлих. Вскоре сибиряки объединились с Костромским театром студийных постановок, который приехал в Томск в полном составе во главе с А.Д. Поповым. Объединённый театр про­существовал недолго. Он много гастролировал по Сибири и Дальнему Востоку. В годы нэпа по ряду причин распался. Но для каждого участника театра работа под руководством А.Д. Попова, крупного мастера-реалиста, ученика Станислав­ского, навсегда осталась великолепной школой сценического искусства. Театр распался, но осталась идея. В итоге она по­бедила.

1930-й год ознаменовался первыми успехами в борьбе за но­восибирскую драму: по решению слета пионеров Западной Си­бири 12 июля спектаклем «Тимошкин рудник» открылся первый сибирский театр юного зрителя. В 1931 году был основан передвижной колхозно-совхозный драматический театр с базой в Новосибирске. Приезд «Красного факела» стал важнейшим событием всей культурной жизни края.

Первый краснофакельский сезон в Новосибирске… Расска­зывая о нем, рецензент отмечал, что это «безусловно самый ин­тересный сезон по сравнению с предыдущим». Но были и другие мнения. Кое-кто уверял, что из опыта стационирования «Красного факела» «ничего не вышло», что в будущем сезоне нужно призывать новых «варягов». Г. Павлов, сделавшийся постоянным рецензентом и другом театра, признавал: «Конеч­но, никакого «МХАТа» мы не получили. Конечно, «Красный факел» в том виде, в каком он есть сейчас, еще не полноцен­ный художественный театр. Не это сейчас главное. Главное в том, чтобы, вглядываясь пристально в его полугодовую рабо­ту, не проглядеть все ценное, что есть в нем, все то, что нуж­но сохранить на будущее, чтобы создать необходимый нам большой культурный театр».

Библиография:

• «Четыре  портрета»  (Новосибирск, 1962)
• «Театр «Красный факел» и его основатель В. К. Татищев» (Москва, 1968)
• «Виктор Лаврентьев»  (Новосибирск, 1969)
• «На сцене и за кулисами» (Новосибирск, 1972)
• «Афанасий Коптелов» (Новосибирск, 1975)
• «В театр влюблённые» (Новосибирск, 1981)
• «Вениамин Шалагинов» (Новосибирск, 1984)
• «Счастливая судьба: Зоя Булгакова на сцене и в жизни» (Новосибирск, 1998)

Литература, имеющаяся в фонде Новосибирской областной молодёжной библиотеки:

Произведения автора:

• «Афанасий Коптелов» / Л. А. Баландин. — Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1975
• «В театр влюблённые»  / Л. А. Баландин. — Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1981.
• «В.Я. Зазубрин» Л. А. Баландин   //   «Писатели-сибиряки». Выпуск 2 / сост. Н. Н. Яновский. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1959.
• «Гимн жизни (творчество С. Маркова)» Л. Баландина, Л. Баландин   //   «Писатели-сибиряки». Выпуск 2 / сост. Н. Н. Яновский. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1959.
• «Вениамин Шалагинов» / Л. А. Баландин. — Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1984.
• «На сцене и за кулисами» / Л. А. Баландин. — Новосибирск: Западно-Сибирское  книжное издательство, 1972.
• «С чего театр начинается …» Статьи и очерки / Л. А. Баландин. — Новосибирск: Западно — Сибирское книжное издательство, 1979.

О нем:

• «Об отце и его архиве». И. Елизарова  //  «Сибирские огни». -2011. – №4
• «Читаю, читаю и читаю…». В. Яранцев  //  «Сибирские огни». -2011. – №4
• «Лоллий Баландин» // «Писатели о себе» : сборник / ред. Ю. М. Мостков. — Новосибирск : Западно-Сибирское книжное издательство, 1973. 

Источники:

• «Лоллий Баландин» // «Писатели о себе» : сборник / ред. Ю. М. Мостков. — Новосибирск : Западно-Сибирское книжное издательство, 1973.
• «Об отце и его архиве». И. Елизарова  //  «Сибирские огни». -2011. – №4
• «Читаю, читаю и читаю…». В. Яранцев  //  «Сибирские огни». -2011. – №4