Кондратий Никифорович Урманов (настоящая фамилия — Тупиков) родился 9 (22) марта 1894 года в селе Васильевское Каменской волости Кокчетавского уезда Акмолинской губернии (ныне Акмолинская область, Казахстан) в большой крестьянской семье. Отец его, будучи человеком грамотным, понимал необходимость получения образования. После того, как Кондратий окончил трёхклассную сельскую школу, отец отправил его в Атбасарское сельскохозяйственное училище в 1909 году, считая, что это хороший шанс выбиться в люди.
На деле всё оказалось иначе: оборванные и полуголодные ученики использовались в качестве даровой рабочей силы, приносившей доход наставникам и попечителям. Возмущенные учащиеся написали жалобу генерал-губернатору и сами же пострадали за это. А Кондратий Тупиков как главный зачинщик был исключён из училища. Кроме того, обвинили его и в безбожничестве.
Но в мрачной жизни было место и светлому чувству: во время учёбы Кондратий познакомился с юной киргизкой, и затем их дружба переросла в первую любовь. Тогда он написал своё первое стихотворение, посвященное любимой. Это можно считать точкой отсчёта творческой биографии. Образ возлюбленной и чувство к ней Кондратий пронёс через годы и много лет спустя с большой лирической силой выразил в рассказе «Подруга».
После исключения из училища началась кочевая жизнь: будущий писатель решил не возвращаться домой, поскольку ему было стыдно перед отцом за то, что он не смог оправдать его надежд. Пятнадцатилетний Кондратий работал маляром в Атбасаре, затем перебрался в Омск, где трудился дворником, грузчиком на пристани, рассыльным, нанимался на покос, плавал на пароходах, перебивался случайными заработками. «Я исходил много дорог … мои руки знали всякую работу», — вспоминал впоследствии писатель. Одновременно Тупиков ищет себе «печатную» работу: пишет заметки, фельетоны, небольшие статьи в газеты «Приишимье», «Омский телеграф», «Народная газета». Однако один из его фельетонов в «Омском телеграфе» оборачивается неприятностями и Тупикова увольняют.
Зиму 1913 года он проводит в родном селе, а потом некоторое время скитается по Тобольской губернии. Во время этих скитаний в 1914 году он создаёт своё первое прозаическое произведение — рассказ «Кто виноват?». Он отправляет его в якутский журнал «Ленские волны», где его публикуют в 1915 году. Однако прочитать рассказ в журнале было невозможно — поверх текста он был вымаран цензурой.
Но эта публикация стала для Кондратия стимулом для творческого развития. Его произведения (под настоящей фамилией и под псевдонимами) стали появляться в периодических изданиях Западной Сибири.
Что касается тематики, то начинал Тупиков с «киргизской» темы. Для него как человека родившегося и выросшего среди степей Северного Казахстана, в верховьях Ишима, где русское население мешалось с казахскими кочевниками-степняками (их тоже звали тогда «киргизами») это было вполне естественно. Тем более что и сама тема «инородцев» для писателей многонациональной Сибири была близкой и традиционной.
Первый «киргизский» рассказ Тупикова, подписанный псевдонимом Степняк-Сибирский, назывался «Последние слова Желдангара» и опубликован был в сентябре 1915 года в тех же «Ленских волнах». К «киргизской» теме можно отнести также рассказы «В рождественскую ночь», «В степи», «Степные огни».
Кондратий усиленно занимался самообразованием и в 1917 году экстерном сдал экзамен на звание сельского учителя. Но учительствовать пришлось совсем недолго: помешали революционные события.
Будущий писатель был связан с революционным подпольем. Не случайно борьба с колчаковщиной станет одной из главных тем в творчестве будущего писателя: с началом Гражданской войны он уходит к партизанам и принимает активное участие в освобождении Сибири от белогвардейцев. В 1918 писателя арестовали в числе организаторов выступления против Временного правительства Колчака, но ему удалось бежать. Скрываясь от колчаковцев, Тупиков перебрался в Омск и находился там ещё некоторое время после восстановления советской власти.
Потом судьба забросила его в Кокчетав, где ему предложили взяться за создание газеты «Красный пахарь» (1920 год). Дело оказалось очень непростым, но постепенно выпуск газеты налаживался, появлялись новые рубрики, систематически выходил «Литературный листок», где публиковались местные начинающие авторы, а иногда и сам Тупиков.
Сам же Кондратий всей душой стремился в Омск, обратно в круг знакомых литераторов (среди которых были Антон Сорокин и Всеволод Иванов), но бросить газету не мог. Лишь в конце 1920 года ему удалось вернуться в этот город. Тупиков активно участвует в омской литературной жизни. Стихи и рассказы Кондратия печатаются в местной газете «Рабочий путь» и другой сибирской периодике. Он становится членом омского ЛИТО и участвует в нескольких выпусках его «Живого литературного альманаха».
На рубеже 21-22 годов начинаются серьезные перемены, которые, в свою очередь, связаны с кардинальным поворотом в судьбе одного из друзей Тупикова — Всеволода Иванова. Его, трудившегося тогда в газете «Советская Сибирь», приглашает в Петроград на работу сам Горький! На освободившееся в газете место приняли Кондратия Никифоровича.
С «Совсибирью» в июле 1921 года Кондратий переехал в Новониколаевск. Публиковал свои заметки, очерки, рассказы в журналах «Сибирские записки», «Таежные зори», «Искусство», «Сибирские огни». Со времени основания «Сибирских огней» был их постоянным сотрудником. Здесь напечатаны все его основные произведения. В эти годы он берет псевдоним Урманов (впервые этой фамилией был подписан рассказ «Жень-шень»).
Он хорошо знал многих писателей Сибири – Лидию Сейфуллину, Валериана Правдухина, Вивиана Итина. Дружил с Александром Ефремовичем Новоселовым, бережно хранил его портрет и передал его литературоведу Николаю Яновскому, когда тот писал очерк о Новоселове. Хорошо знал Григория Дмитриевича Гребенщикова, переписывался с ним до 1930-х годов, когда писатель жил уже в Америке. Мог часами рассказывать о Владимире Яковлевиче Зазубрине.
Непосредственное общение с литераторами помогло Урманову стать мастером короткого литературного портрета: он писал о Григории Федосееве, Иване Ерошине, Лидии Сейфуллиной, о книгах Феоктиста Березовского, Вячеслава Шишкова, Владимира Бахметьева…
В 1924 году в Новониколаевске вышел первый сборник рассказов Урманова — «Половодье».
В 1932 году К. Урманов был принят в Союз писателей.
С этих лет одной из основных тем его творчества стала гражданская война. В рассказах и очерках о ней Урманов стремился показать рожденные этой эпохой глубокие жизненные противоречия — и прежде всего непримиримый конфликт «двух миров». Примечательной чертой очерков Кондратия Урманова является их многогранность. Его очерки — не только биографии крупных деятелей большевистского подполья или руководителей партизанского движения, но в них также налицо стремление к более широкому изображению сложившейся в стране обстановки, к показу жизни и быта сибирских крестьян и рабочих в эти дни.
Если в первых рассказах ясно определено отношение автора к революции, но не очень четко ощущается борющийся человек — он как-то растворяется в массе страдающих от ужасов колчаковщины людей и преимущественно выступает как жертва неумолимых событий — то в более поздних произведениях о гражданской войне и прежде всего в очерках «Путь славных» на первом плане у писателя окажутся активные, сражающиеся борцы революции.
Ефим Мамонтов, Петр Сухов и Франц Суховерхов — лица исторические, истинные герои гражданской войны. Кондратий Урманов по крупицам собирает все, что может охарактеризовать их, что способно передать их индивидуальные особенности. Он приводит автобиографии и письма своих героев, различные приказы и листовки, сообщения из газет. С тщательностью историка излагает он факты. Казалось бы, что может быть суше и бесстрастнее! Между тем все это постепенно наполняется живым дыханием эпохи, и книга «Путь славных» захватывает читателя силою правды, «скрытой теплотой» большого авторского чувства.
Документально точные исторические очерки Кондратия Урманова обогатили и уточнили многие события гражданской войны в Сибири. К этой теме обратится вновь писатель и в конце 1950-х годов: книги «Повесть о Франце» (1959), «Красная гвардия не сдаётся» (1961).
Но творческий облик К.Н. Урманова — писателя и человека — этим не исчерпывается. Известен он и как охотник и следопыт с огромной любовью к родной природе и к человеку-творцу, трудолюбивому хозяину земли. Это нашло отражение в его замечательных произведениях о сибирской природе. В них с особой яркостью раскрылся его писательский талант.
В сибирскую природу влюблены и сам автор, и герои всех его произведений. К. Урманов исходил вдоль и поперёк все уголки родного края и рассказал об этом ярко и талантливо в сборниках рассказов «Охотничьи зори» (1948), «Киликушка» (1949), «Времена года» (1951), «В тайге» (1953), «В сибирской дальней стороне» (1957), «Берёзы в алмазах» (1959), «Тайны в природе» (1972).
Немало написано им и книг для детей, задушевных и воспитывающих лучшие человеческие качества: «Маленький охотник» (1955), «Горлинка» (1956), «Солнечный круг» (1964).
По мнению писателя Афанасия Коптелова, «Кондратий Урманов пишет о том, что он хорошо знает. Ему известны все птицы сибирских просторов. Он знает их голоса и повадки». С охотничьей сумкой за спиной, с ружьём или спиннингом в руках прошёл тысячи километров по лугам и полям, по берегам рек и озёр, по тайге и горам… «И это, – пишет Коптелов, – ему дало неисчерпаемые богатства наблюдений, сложившихся в поэтические образы. Поэтому-то он, певец родной природы, и смог познакомить нас с неповторимыми рассветами, с жизнью в охотничьих просторах, с радостью встречи весны».
Природа для него – источник величайшего наслаждения, а познание ее загадок и тайн — огромная, ни с чем несравнимая радость. Он воспринимает ее удивительно цельно и непосредственно. Он радуется, когда по незначительным признакам зорко подмечает целесообразное, «умное» в природе — в поведении птиц или в повадках зверей, он печалится, если обнаруживает в ней какую-либо нелепость, «просчет». В словах его о природе постоянно слышен негодующий протест против грубого вмешательства нерадивого, равнодушного человека в ее процессы.
Кондратий Урманов изображает природу в различных ее состояниях и в разные времена года. «А солнышко, доброе весеннее солнышко, поднималось все выше и выше, на полях появились проталины, зажурчали первые ручьи. И словно подражая звонкому говору весенней воды, по городам и селам полилась мелодичная песня скворца, а в полях с ранней зари до позднего вечера неумолчной и какой-то голубой трелью вторил ему жаворонок…». «…А когда распускались тальники, зацветали полевые цветы, одевалась в белый наряд, как невеста, черемуха, — век бы, кажется, тут жил!.. Воздух такой, что не надышишься, птичий гомон кругом день и ночь. Озеро Зимник то хмурится и гонит высокие волны, то улыбается под ясными лучами солнца, — нет, что ни говорите, братья охотники, Чуманка — лучшее место на Почтовских угодьях!..»
Природа у писателя в непрерывном движении и обновлении. Он не признает ее иной, даже если хочет запечатлеть что-то неповторимо прекрасное, открывшееся перед ним. Он может нарисовать картину всемертвящего мороза, ничем не нарушаемую тишину зимнего леса, но тут же обязательно скажет: «А зоркий глаз охотника замечает, что и леса, и степь полны ожидания великого начала, полны скрытых жизненных сил». Его умение видеть, его пейзажное мастерство родилось из этого взгляда на природу как на непрерывный процесс. «Все в природе наполнено большой заботой о потомстве, и радость бытия я вижу во всем меня окружающем: и в раскрывшихся чашечках белых лилий, и в чуть зримом трепете листвы на деревьях, и в торопливой суете птиц, и в легком полете разноцветных бабочек, и в сверкании капелек росы на траве».
Если приглядеться к тому, что он пишет, то окажется, что в его произведениях о природе нет ничего особенного — все просто и даже обыденно: озеро Зимник, рыбацкий стан, маленькие борки, волны, воздух, солнце… Есть и выражения, поначалу режущие ухо своею чужеродностью, вроде «объектов наблюдения». В чем же обаяние урмановской прозы? Почему «обычное» у него полно неумирающей поэзии?
«Я отвалил сено и замер: далеко за низменной равниной поднималось яркое большое солнце, и березы, стоявшие рядом у стога, вспыхнули множеством алмазов. Легкий ветерок шевелил ветви, и алмазы искрились живым переливающимся огнем».
Здесь нет слов-образов, от которых читатель ахнул бы.
Солнце «большое» и «яркое», ветерок «легкий», а если алмазы и «вспыхнули», та как же иначе, коль это алмазы. Но все это поставлено в такой ряд и с такой эмоциональной окрашенностью, что мы уже не замечаем этой обычности, мы так же, как сам писатель, неожиданно замерли перед солнечной долиной и березами в алмазах, стоявшими у стога.
Эта непосредственность восприятия в сочетании с большим чувством восхищения и радости, эта зоркость писательского взгляда, способного в малом, ежедневно совершающемся открыть значительное и прекрасное, этот постоянный пафос познания природы, в котором мы, многого не замечая, живем, и составляет сущность редкого дарования Кондратия Урманова.
Более двух третей своей жизни отдал писатель большому вдохновенному труду над многими прекрасными книгами, посвященными революционной борьбе; славным свершениям своих земляков-сибиряков, его сверстников и сегодняшних современников; познанию великих преобразований; невиданному расцвету родного края, неисчерпаемым богатствам земли сибирской. Все его книги проникнуты и высвечены именно «юным восторгом», «зачарованностью», любовью и привязанностью к живой природе, к весне — самой «красочной поре жизни всего живого на земле».
До последних лет своего большого жизненного и писательского пути Кондратий Никифорович не изменял, оставался верен одной своей многолетней, мало сказать, житейской привычке, а, пожалуй, свято им соблюдаемому обычаю, если даже не обряду.
Будучи уже достаточно пожилым, 22 марта каждого года, задолго до восхода еще по-зимнему сонного, неповоротливого, а иногда и вовсе не выползающего из облачной берлоги солнца, Кондратий Никифорович, одетый в меховую «штормовку», ондатровую ушанку, в рыбацких валенках с калошами из красной шинной резины, выходил из дому, чтобы выехать за город — на берег закованной метровым льдом Оби, в пойменные, заснеженные до верхушек сосен и берез Заельцовский бор или Бугринскую рощу. Так он издавна встречал и отмечал утро дня своего рождения и наступления долгожданной, обычно запаздывающей сибирской весны, — не дома, не в городской квартире, а в лесу, на снегу, наедине с пробуждающейся от зимнего сна природой.
И рабочая комнатка в пятиэтажке многое говорила об этой главной житейской и писательской приверженности: была тесно заставлена битком набитыми книжными шкафами и полками, а на свободных от них простенках развешаны были маленькие портреты Толстого, Чехова, Горького, некоторых сибирских писателей-сверстников, дарованные друзьями-живописцами пейзажные этюды, два ружья в чехлах, патронташи, спиннинги и прочие охотничьи и рыболовные снасти. На письменном столе у окна, рядом с рукописями и пишущей машинкой, часто лежали металлические заготовки и слесарно-паяльные инструменты — Урманов с ювелирным мастерством делал на досуге всяческие рыболовные принадлежности, которыми щедро одарял своих друзей-рыболовов.
И когда уже годы и недуги все реже позволяли ему брать в руки двустволку, священнодействовать над ледовой лункой, он всем существом своим оставался завзятым подвижником и знатоком охотничьего и рыбацкого любительства, глубоко почитаемым старейшиной и наставником молодой смены, особенно юннатов и следопытов, своих читателей и последователей.
Рядом с домом, где последние годы он жил, посреди громадного жилмассива, поднявшегося на улицах Челюскинцев и Гоголя, располагался городской зоопарк. Он повседневно и близко общался с заключенными в тесные вольеры и железные клетки хищными и травоядными, свирепыми и радушными, разношерстными и пернатыми «детьми природы». И это соседство было для писателя предметом не столько любования, сколько саднящей душевной боли и заботы, горестного сострадания к томящимся в неволе «меньшим братьям», поводом для совместных с работниками зоопарка многократных выступлений и ходатайств о переселении зоопарка в более подходящее угодье, за город, в настоящий лес, на чистый воздух и приволье. Мечта К. Урманова сбылась: в 1997 году новый зоопарк открыл свои двери в Заельцовском районе, а в 2005 году туда переехали последние животные.
Писатель награждён орденом «Знак Почёта», юбилейной Ленинской медалью и медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Удостоен Почётной грамоты Президиума Верховного Совета РСФСР.
Умер К.Н. Урманов 9 ноября 1976 года в Новосибирске.
В Кировском районе на Северо-Чемском жилмассиве одна из улиц названа именем писателя, о чем свидетельствует мемориальная доска на доме №14: «Улица названа в память советского писателя Кондратия Никифоровича Урманова, 1874 – 1976 гг.»
Произведения:
- «Половодье». Рассказы (Новониколаевск, 1924)
- «Ипатова репка» (Новосибирск, 1926)
- «Гневные годы» (Новосибирск, 1932)
- «Гнев» (Новосибирск, 1934)
- «Отряд Петра Сухова» (Новосибирск, 1938)
- «Франц Суховерхов» (Новосибирск, 1939, 1942)
- «В последний час» (Новосибирск, 1939)
- «Былые походы». Стихи (Новосибирск, 1942)
- «Охотничьи зори» (Новосибирск, 1948)
- «Киликушка» (Новосибирск, 1949, 1952)
- «Рассказы» (Новосибирск, 1949)
- «Времена года» (Новосибирск, 1951)
- «Горлинка» (Новосибирск, 1952, 1956)
- «В тайге» (Барнаул, 1953)
- «Путь славных» (Новосибирск, 1954)
- «Маленький охотник» (Новосибирск, 1955)
- «В сибирской дальней стороне» (Москва, 1957)
- «Избранное» в 2 томах (Новосибирск, 1958)
- «Повесть о Франце» (Томск, 1959)
- «Березы в алмазах». Рассказы (Москва, 1959)
- «Красная гвардия не сдается» (Новосибирск, 1961)
- «Солнечный круг». Рассказы о природе (Новосибирск, 1964, 1967, 1984)
- «Перепутье» (Новосибирск, 1969)
- «Тайны в природе (Новосибирск, 1972)
- «Листопад». Рассказы (Новосибирск, 1974)
- Рассказы и повести в сборнике «Сибирская Вандея» (1989, 2008)
- «Начало». Проза, поэзия, письма, документы, фотографии (Новосибирск, 2016)
Литература, имеющаяся в фонде Новосибирской областной юношеской библиотеки:
Произведения писателя:
- «Начало». Проза, поэзия, письма, документы, фотографии / Кондратий Тупиков, вступит. ст. А. Горшенина, послесл. Н. Левченко. – Новосибирск: Новосибирский миниатюрист, 2016.
- «Листопад» / Кондратий Тупиков. – Новосибирск: 1974.
- Повесть, рассказы, очерк. К. Урманов // «Сибирская Вандея». Г. А. Лосьев, К. Н. Урманов. — Новосибирск : Новосибирское книжное издательство, 1989.
О нём:
- «Беседы о сибирской литературе» / Горшенин А.В. — Новосибирск: Горница, 1997.
- «Писатели Новосибирска. XX век» : хрестоматия/ А. Горшенин. – Новосибирск: Новосибирский гуманитарно-просветительский клуб «Зажги свечу»; Издательство НГОНБ, 2015.
- «Литературное наследство Сибири» / сост. Н.Н. Яновский. – Т. 8 — Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1988.
- «Писатели о себе» : сборник / ред. Ю.М. Мостков. — Новосибирск : Западно-Сибирское книжное издательство, 1973.
- «Писатели-сибиряки». Литературно-критические очерки : сборник / сост. Н.Н. Яновский. — Вып. 1. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1956.
- «У истоков Сибирианы» / А.И. Смердов. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1987.
- «Верность». Портреты, статьи, воспоминания / Н. Н. Яновский. — Новосибирск: Западно — сибирское книжное издательство, 1984.
- «Воспоминания и статьи» / Н.Н. Яновский. — Новосибирск: Книжное издательство, 1991.
- «Голоса времени» / Н.Н. Яновский. – Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1971.
Источники:
- «Верность». Портреты, статьи, воспоминания / Н.Н. Яновский. — Новосибирск : Западно-сибирское книжное издательство, 1984.
- «Начало». Проза, поэзия, письма, документы, фотографии / Кондратий Тупиков, вступит. ст. А. Горшенина, послесл. Н. Левченко. – Новосибирск: Новосибирский миниатюрист, 2016.
- Виртуальная выставка на сайте ЦБС им. Макаренко.
- Сайт «Кокчетав».
