Казимир тяготел к экзотике и не стеснялся откровенно признаваться в этом. Раскрываю наудачу любой из его сборников. Хотя бы «Звёзды дальних дорог», изданные в 1977 году. Стихотворение «Снова в Игарке»:
Раньше рифмовали: «Игарка – жарко».
Видно для экзотики. Не жарко тут!
Было бы вернее рифмовать её
с «паркой»,
Здесь зимой действительно холод лют.
г. Игарка
Название сборника одно чего стоит: «Звёзды дальних дорог». А в первом же четверостишии – напрямую, ироническое допущение насчёт экзотики в новом, рождённом при советской власти городе, и сугубо местный термин – обозначение меховой одежды, присущее только этим нордическим широтам: «парка» — вид шубы.
В том же произведении поэт перечисляет достижения последних лет: на ранее пустынном берегу открывается панорама порта, не случайно составленная из множества кораблей разных стран, вместе с ними также и «гордо везут, волнам наперерез, грузы наши корабли – серп и молот на трубах».
И — о себе. Всё-таки и он почти что здешний, и он начинал писать стихи, печататься в газетах тоже в совершенно новом городе, стоящем на великом и славном трудовом Енисее.
Вот он на мерзлотной станции. Спускается на семь или девять метров вглубь. Там в чертогах полярной ночи, в глыбах льда хранятся на много лет «Правда», «Известия», «Красноярский рабочий» — Старые газеты военных лет»
Ящик с газетами в упаковке льдистой
Лишь в году двухтысячном будет вскрыт.
Может кто-то, эти страницы перелистывая,
В памяти хоть имя моё сохранит.
Мечта исполнилась. Двухтысячные годы идут вовсю, и только успевай за ними. Близится 75-ый юбилей Победы. Отмечается 100-летие одного из её глашатаев и бардов, российского поэта, певца Сибири и всех народов нашей земли Казимира Лисовского. Но особого ажиотажа по поводу прочтения старой периодики что-то не видно.
Ещё раз: двухтысячный год, казавшийся невсплываемым в тумане времён, — и наступил, и прошёл. И, кажется, в мировом масштабе без необычных, каких-то сверхъестественных происшествий. О том, как поступили в Игарке с тем заветным содержимым ящиков с замороженными реликвиями, я ничего не знаю. Да и вряд ли так уж захватывающе интересно: страна не та, эмоции другие, отношение к старине (а это заведомая старина!) подёрнуто плёнкой снисходительного скепсиса.…В Игарке в 1943-1944 Лисовский работал ответственным секретарём городской газеты. Ответственный секретарь – вершитель судьбы номера. Цена каждого слова на спланированном макете номера безмерна. Ещё и потому понятие «цена строки», вынесенное в заголовок поэтического сборника, выстрадано и навсегда отложилось в памяти. Перед ним, облеченным полномочиями коллегой сотрудников печатного органа, рамка – макет. Идёт вёрстка, необходимо определённое количество строк вместить в нарисованные квадратные рамки. И ни одной строкой меньше, но тем более и не на полстроки больше. Горестно вздохнёт представляющий своё творение корреспондент-литсотрудник, когда ответственный секретарь взглянет недоумённо, и, воздев глаза к потолку, напомнит:
— Старик, ты же не первый день в редакции. Не понимаешь ты, что ли: газета не резиновая. Меня тоже сокращали, терпел…
— Резать по живому…
— Так режь, старичок, режь, какие дела? И поспеши, а то вылетим из графика, знаешь, что за это бывает… Типография не станет дожидаться, пустят других, позади нас в очереди стоящих. А мы застрянем, и свежий номер опубликуется с опозданием.
Беда? Беда, разумеется. И никуда не денешься, сокращаешь текст по живому. Пройдя такую школу, поневоле станешь особенно требователен к языку.
Один из сорока с лишним его поэтических сборников так и назывался «Цена строки» (1966). На суперобложке его портрет, чисто профессиональный и верно отображающий его манеру работать – в правой руке пишущая ручка, левая приподнята над клавишами машинки. Машинок было две – большая, для работы дома, и миниатюрная, портативная, лёгкая «колибри», которая сопровождала его в командировках.
Красноярск. Родное.
Предпоследняя станция… Значит, увижу,
Значит, встречусь с тобой, наконец, через час.
С каждым метром ко мне ты становишься ближе.
С каждым метром к тебе приближаюсь я, мчась.
С каждым часом вы ближе, места дорогие!
Что-то девушка мне говорит. Не пойму.
— В Красноярск вы впервые?
— Конечно, впервые.
В сотый раз подъезжаю впервые к нему!
