Ключников Юрий Михайлович

Юрий Михайлович Ключников – русский поэт, эссеист, философ, переводчик, путешественник, автор 20 книг стихов, прозы и публицистики, член Петровской Академии наук, член Союза писателей России и Союза журналистов России. Лауреат III Славянского литературного форума «Золотой витязь», лауреат литературной премии им. Н.М. Гарина-Михайловского, герой документального фильма «Белый остров» (режиссер – В. Тихонов), награжденного специальным дипломом «За философский и поэтический поиск» на фестивале «Золотой Витязь». Много лет жил и работал в Новосибирске.

Родился в рабочей семье 24 декабря 1930 года в городе Лебедин (Восточная Украина), где жил до начала Великой Отечественной войны. В 1941 году вместе с родителями был эвакуирован: вначале – в Саратовскую область, а в 1942 году – в Кузбасс. Во время Великой отечественной войны в 13-летнем возрасте Юрий Ключников несколько месяцев трудился в качестве ученика токаря на заводе «Красный Октябрь» в шахтёрском городе Ленинске-Кузнецком.

Окончил филологический факультет Томского университета. Работал учителем литературы, директором школы, журналистом в газете, радиокорреспондентом, а также главным редактором Новосибирского областного радио, Западно-Сибирской студии кинохроники, редактором издательства «Наука» СО РАН. В 1979 году был обвинен в идеализме и богоискательстве и после трехлетних партийных разбирательств уволен с работы, затем 6 лет трудился грузчиком на хлебзаводе. В годы перестройки издавал книги по духовной культуре Востока, Запада и России. Совершил ряд экспедиций по высокогорным местам Алтая, Индии, Непала, поднимался на высоту более 4000 метров.

Поэзия и публицистика Юрия Ключникова была высоко оценена такими известными литераторами разных направлений, как В. Астафьев, В. Солоухин, В. Кожинов, Ю. Селезнев, В. Сидоров, Е. Евтушенко, В. Лихоносов, А. Проханов и другими.

С 1990-го по 2017 гг. Ю. Ключников опубликовал 20 книг стихов, публицистики и прозы: «О назначении России (1989 г.), «Благая весть Новой Эпохи» (1991 г.), «Мистический Пушкин» (1992 г.), «К Белухе» (1992г.), «Лики» (1993г.), «Небесная Россия» (1994 г.), «Белый остров» (2000г.), «Поэт и фея: эзотерическая сказка о странствиях души в мирах видимых и невидимых» (2004 г.), «Стихия души: опыт постижения» (2005 г.), «Годовые кольца» (2006 г.), «Я в Индии искал Россию» (2009 г.), «Лики русской культуры» (2009 г., 2012 г.), «Русское окно» (2010 г.), «Осенняя молитва: лирический дневник» (2011 г.), «Дом и дым: лирические итоги» (2013 г.), «Музыка цвета и слова: небесная Россия» (2014 г.), «Душа моя, поднимем паруса!» (2015 г.), сборник вольных переводов французской поэзии XII-XX вв. «Откуда ты приходишь, красота?» (2014, 2015 г.), сборник вольных переводов суфийской поэзии VIII-XX веков «Караван вечности» (2016), «Предчувствие весны: воспоминания и размышления поэта о времени и судьбе» (2017), «Поднебесная хризантема: 30 веков китайской поэзии» (2018), «Песни тысячелетий. 43 века мировой поэзии» (2022).

Неоднократно публиковался в журналах «Наш современник», «Сибирские огни», «Литературная учёба», «Московский Парнас», «Пушкинский альманах», «Наука и религия», газетах «Завтра», «День литературы», «Советская Россия». Ю.М. Ключников – член Союза писателей России, Академик Петровской академии наук, автор более 2000 стихотворений, лауреат III Славянского литературного форума «Золотой Витязь» (Серебряный диплом).

Ушёл из жизни Юрий Михайлович в ночь с 17 на 18 апреля 2024 года.

Творчество

Тепло. Иван Купала.
Безлюдье. Тишина.
За всю-то ночь упала
Лишь звездочка одна.

Короткий ясный прочерк
В разлив земных огней.
Пиши, мой друг, короче,
Молчи, мой друг, длинней.

***

Красный закат

Красный закат. Он погоду к утру переменит,
В пламени алом купают бока облака.
Скоро их ночь в антрацитную пыль перемелет.
Ну а пока ослепительна красок река.
Светлое быстро темнеет в сгустившемся зареве,
Темное тонет в потоке багровых гримас.
Красное с черным всю скатерть небесную залили –
Словно хмельные гусары запели цыганский романс.
Хлюпнула громко под коркой ледовой водица,
Кто-то за дачным штакетником в лужу залез.
Вот промелькнула вдали одинокая птица,
Темная точка на светлом остатке небес.
Снова в Россию приходит эпоха загадок.
Время над ними тебе поразмыслить, поэт.
Красных за век повидал ты немало закатов,
Что же за ветер подарит нам завтра рассвет?

***
В деревянном старом доме
Мы ночуем на соломе,
В этом доме домовые
До утра в сенях стучат.
Что-то очень дорогое
И родное сердце ловит
Друг у друга в потонувших
В черном омуте очах.
Не спугнуть бы только словом,
Даже вздохом, даже думой
Из глубин души поднявшееся
Чистое тепло.
Много лет назад за Волгой
Или, может быть, под Тулой
Пролилось оно на сердце
И на дно его легло.
Мы его похоронили,
Нам казалось, и надолго
Заросло оно рубцами,
Да, видать, не до конца.
И теперь опять под Тулой
Или, может быть, за Волгой
Всколыхнула души память,
Растревожила сердца.
Нам бы утром да при солнце
Улыбнуться бы друг другу
И запомнить, и запомнить
Полуночные глаза.
До свидания, деревня,
До свиданья пятый угол,
Там, где теплится лампада
И темнеют образа.

***

Патмос на Катуни

Мы шли по лесу, осенью зажжённому,
мы подошли к висячему мосту,
и замерли на нём заворожённо,
робея наступить на красоту.
Река, замедлив бег и даже пятясь,
чертила бирюзовый серпантин.
В нём плыл подобьем струга чудный Патмос* –
как светлый вестник и такой один.
На струге этом службу нёс Макарий,
он завещал Алтаю Новый Свет…
В Катуни блики светлые мелькали,
как явленного будущего след.
Пылали всюду лиственницы жарко,
сбивая с кедров царственную спесь.
Владыка Хронос, ревностный служака
всех перемен,
как будто замер здесь.
Когда-то обещало Откровенье, —
земную и небесную войну, —
Она же здесь закатом багровела,
преображалась в мир и в тишину.

* Небольшой остров на реке Катунь в Горном Алтае, названный в честь греческого осторова Патмос, где согласно христианскому преданию последние годы жил и писал свое «Откровенье» апостол Иоанн. На острове, освященном в 1855 году был построен храм и его посещал митрополит Московский и Коломенский Макарий, «апостол Алтая». В 1920-е годы храм был уничтожен, а в 2000 году построен заново как храм апостола Иоанна Богослова.

***
В голове у меня
Среди желто-зеленых сосенок
Протекает ручей,
Он ленив, словно пленная рысь.
Но ведь где-то бежит
По холодным камням, как бесенок,
И сверкает на солнце
Веселыми пятками брызг.
Это память меня
Возвращает на горные тропы.
…По компьютерным клавишам
Пленными пальцами бью,
Все пытаюсь вдохнуть
В черно-белые строгие строфы
Синь алтайских вершин
И сердечную нежность свою.
Состязаться с природой –
Привычное дело поэта
И, конечно, проигрывать
Спор в безнадежной борьбе.
О, ручьи!
О, Катунь!
О, Белуха!
Полцарства за это!
Но вторые полцарства
Оставлю стихам и себе.

***

Телецкое озеро

Есть в наших играх еще не открытые козыри,
Есть на земле не затоптанные родники,
Есть среди гор сохраненное Господом озеро –
Светлый кристалл в темно-синей оправе тайги.
Гонят волну плавники белокрылого катера,
Гонит с волны восходящее солнце туман,
Гонит Алтай все печали мои перекатные
От Артыбаша до дальней реки Чулышман.
Золото лиственниц на берегах осыпается,
Золото солнца бликует на темной воде,
Золото радости в сердце моем просыпается.
Как не поверить спасенью души в красоте!
Пусть эта радость пребудет на сердце в сохранности,
Пусть это озеро смоет печали мои,
Пусть эти горы меня возвратят к первозданности,
К светлым истокам забытой Господней любви.

***

Вечер

Он пока еще дивно красив,
Весь светящийся и величавый.
Но уже из болотных низин
Выползают туманы-удавы.
И шуршат в камышовой тиши,
И ленивыми кольцами вьются.
И утиная стая спешит
Опуститься в озерное блюдце.
Он встречает доверчивых птиц
Канонадой дуплетов бездушных.
После в дымке озерной коптит
Бездыханные, влажные тушки.
Уходящему солнцу вдогон
Золотит по краям облака он,
Попивая лиловый кагор
Из хрустальных закатных бокалов.
Он волшебник, но что за резон
В его сполохах чудных и кратких?
Скоро спрячутся за горизонт
Все его мимолетные краски.
Что он может еще обещать
Уцелевшим от выстрелов уткам?
Бесконечную жажду прощать
В этом мире обманном и жутком?
Или веру великую, что
Непреклонны свободные ветры,
Что за темным флажком на флагшток
Непременно поднимется светлый.

***

Корни

И дух, и дых –
Родня по корню.
Душа, дыша, трепещет в нас,
Переболев, как в детстве корью,
Игрою слов, нарядом фраз.
И потому, чем дали мглистей,
Чем ближе осень, тем верней
Сквозь шорохи опавших листьев
Мы ловим шепоты корней.

***

ПЕРЕВОДЫ

КИТАЙСКАЯ ПОЭЗИЯ

Ши Цзин. 19 древних стихотворений

Там облако смотрит
В окно до зари,
И северо-западный ветер царит,
Он, башню обняв,
чуть колышет цветы,
Что вьются на ней,
не боясь высоты.
Из башни звучание
слышится струн
и голос печальный,
как тысяча лун.
И трогает душу
манящий напев.
Наверное, создан
небесной из дев.
Осенняя песня
звенит на ветру.
Как редко такую
Услышишь игру!
Напев освещает
туманы и тьму.
И эхо далёкое
вторит ему.
На сердце не жалость
к певице, а боль.
Ценителей мало,
и гаснет любовь…
И хочется лебедем
сделаться вдруг
И с песней умчаться
за облачный круг.

***

Су Ши. Ночью в горах

Я еду берегом. Внизу шумит река.
Хмельному седоку проспаться нужно.
Меня оглядывают сверху облака,
Луна – внимательно, а горы – равнодушно.
Устал и спешился, свалился на траву.
Мгновенно в сон бездонный провалился.
Проснулся. На густую синеву
Свет лунный золотым дождём пролился.
Мир приобрёл такую тишину,
Таким блаженством дышит и покоем,
Что, глядя вверх на звёзды и луну,
Не смею даже шевельнуть рукою.
Но фыркнул где-то по соседству конь,
Спугнув внезапно лунное сиянье.
В горах зажёгся солнечный огонь.
И я обязан продолжать скитанья…

***

СУФИЙСКАЯ ПОЭЗИЯ

Фирдоуси

***
Пустыня земная – не вечный бивак,
Здесь каждый друг другу не друг и не враг.
Назначен любому дитя ли, старик,
И радости возглас, и горести крик
Подачки судьба отнимает у нас
Ничто не удержит ни воля, ни глаз.
Вот выстроил дом многодневным трудом,
Но вздрогнули горы – и камни кругом.
И бездна, и пыль у неё на краю,
И смерть приглашает в Обитель свою.
И машет ушедший незримой рукой,
И камни внизу собирает другой…
Но ты, человек, не ропщи и не плачь,
Лишь здесь, на земле, ты бываешь не зряч.
И часто напрасно не ладишь с людьми.
Незлобное имя в дорогу возьми,
Долги заплати за свершения зла
Оставь только добрые людям дела.

***

Низами Гянджеви

***
Звезда моя, звезда ночей и дней,
Ты светишь мне холодными ночами.
А днями тайной прелести твоей
Молюсь с полузакрытыми очами.

Был некогда тобой я ослеплён,
Остался с той поры твоею тенью.
Взамен же, что без памяти влюблён,
Обучен только горькому терпенью.

Всю жизнь живёшь ты от меня вдали.
Я этот мир ради тебя оставил.
Известен тем, что лишь одну Лейли
Воспел в своих газелях и прославил.

И если не увижу никогда
Ни в жизни сей, ни в той, что ждёт за гробом–
Останусь навсегда, моя звезда,
Твоей луной у Солнца и холопом.

И будет сниться сон мне каждый миг
В любое время дня и ночью каждой:
Бреду пустыней, впереди родник,
Я мучаюсь одной и той же жаждой.

***

ФРАНЦУЗСКАЯ ПОЭЗИЯ

Аполлинер

Мост Мирабо
Под мостом Мирабо тихо плещется Сена
всё уносит с собой
лишь одно неизменно
вслед за грустью
веселье идёт непременно.
Мы глядим в молчаливую даль,
с нами вместе безмолвна печаль.
Мы вложили друг другу ладони в ладони.
Это мост наш, и пусть
под мостом не утонем.
Может счастье когда-нибудь
где-то догоним,
А пока мы глядим в равнодушную даль
с нами вместе безмолвна печаль.
Уплывает любовь, как бегут эти воды
повинуясь извечным
законам природы.
Как томительны дни,
как медлительны годы.
Изучаем безвестную даль,
С нами вместе безмолвна печаль.
Под мостом Мирабо снова плещется Сена
вновь часов и недель
бесконечная смена
Лишь одно остаётся всегда неизменно
мы глядим в беспросветную даль
с нами вместе безмолвна печаль

Литераторы, деятели искусств, композиторы, журналисты о Юрии Ключникове

Виктор Астафьев:
«Каким-то кружным и долгим путем до меня дошли Ваши стихи, и прочел я их с удовольствием… Среди них есть стихи совершенно зрелые, крепкие по мысли и форме». (1981)

Вадим Кожинов:
«Творчество Юрия Ключникова с его ясностью поэтической воли очень нужно современной России». (2000)

Станислав Золотцев:
«Восхождение новосибирского учителя, редактора, журналиста (а ряд лет – волею недобрых сил – и грузчика, ибо куда еще податься изгнанному за «инакомыслие»), а затем и общественно-культурного деятеля Юрия Ключникова к поэзии было и остается, по существу, стезей обретения веры. Он пришел к высокому уровню стиха уже в очень немолодом возрасте, когда России, как хлеб насущный, необходимо слово, исполненное мужества и мудрости. Его и дарит нам Юрий Ключников». (2005)

Владимир Бондаренко:
«Юрий Ключников, живя в Новосибирске, никак не может считаться неким «областным» писателем. Творчество поэта, философа, публициста, русского подвижника и пассионария, явно недооцененного в отечественной литературе,– это некая эстафетная палочка нашим культурным наследникам, перекличка века двадцатого с веком двадцать первым, с новым тысячелетием». (2007)

Лев Аннинский:
«Юрий Ключников – замечательный сибиряк, «веселый странник золотого века», сумел выносить в душе и явить в творчестве истинно русское, то есть непоколебимо православное, мироощущение и по сей день является хранителем этого непобедимого образа мыслей. Тысячи своих строк он выдержал в рамках державинско-пушкинской традиции, не польстившийся ни на какие авангардистские уловки. В его душе всегда жило ощущение некоего высшего начала, в свете которого получают смысл и советская власть (другой нет), и христианское вероучение («Фаворский свет»)». (2010)

Владимир Смирнов:
«Слово Юрия Ключникова – живое свидетельство о путях и перепутьях своего и чужого, родного и вселенского. В его стихах «дышит почва и судьба». А это вековечный «патент на благородство», как писал некогда старинный русский поэт Афанасий Фет». (2011)

Геннадий Иванов
«В наше время из живущих так активно и плодотворно на восьмом десятке лет работают, пожалуй, только Глеб Горбовский и Константин Ваншенкин. Из недавно ушедших так работали в этом или почти этом возрасте Виктор Боков, Николай Тряпкин, Федор Сухов, Анатолий Жигулин, Алексей Решетов. Очень хорошие поэты. В этот ряд достойно встает Юрий Ключников…
Я уверен, что добрая слава о поэте Юрии Михайловиче Ключникове будет шириться и распространяться по России. Его надо читать». (2011)

Валентин Курбатов:
«У нас уж лета-то вон какие, и поэтический «дневник» Юрия Ключникова (а это «дневник» зоркого, не дающего себе отдыха человека) горчит и саднит, как старая рана, но, к русской чести, «не уходит в запас»… Мне нравится, что Ключников в последние годы пишет порой не по одному стихотворению в день, отодвинув публицистику и литературное ведение, потому что стих вернее держит дыхание жизни, ее пульс. Золотое качество Ключникова в том, что он не спрямляет дорог и в гордости империей и русским человеком глядит на этого человека без лести». (2013)

Станислав Джимбинов:
«Одно бесспорно: Юрий Ключников мастерски владеет поэтическим словом, его переводы читаются легко, в них не спотыкаешься на темнотах, поскольку всю работу по расшифровке «темных» мест поэт взял на себя, о чем он говорит сам… Такой обширной антологии французской поэзии, выполненной одним переводчиком, у нас еще не было ни до, ни после революции». (2014 )

Владимир Костин:
За словами «Поэзия Юрия Ключникова» встаёт огромный мир, огромный хор поэзии, мировой и российской, от Пушкина до суфиев, мир евразийски выразительный – мир влюблённого в поэтическое слово читателя и ответственного посредника, своеобразного гида на его маршрутах. И здесь не может не поражать широта эстетического зрения Ключникова и его принципиальная гармоничность. Это мир его предпочтений, его избраний, но это цельный мир, диалогически связанный и ощутимо полный, онтологически и художественно самодостаточный. (2015)

Юрий Ащепков:
Физикам известен такой факт: элементарная частица реагирует на взгляд наблюдающего за ней исследователя. И даже две частицы при появлении третьей начинают менять свои характеристики. В химии при соединении (реакции) двух реакторов происходит превращение одних в другие. При этом исходное вещество расходует свою энергию, и отдаёт её веществу новому.
Но особенно ярко реагируют на соседей растения. Садоводы знают, что от одних «соседей» растения погибают, от других бурно развиваются, ускоряя темпы роста.
Говорю о таких ассоциациях, имея перед глазами новую книгу Ю. М. Ключникова «Душа моя, поднимем паруса». Никогда ранее поэт не соединял переводы французской и арабской поэзии со своими стихами. Не потому, что раньше не делал переводов. Просто высокая требовательность к себе и ответственность мастера перед ликом Времени не позволяли ему ставить себя в один ряд с Верленом и Саади. Но произошла удивительная вещь: собственные стихи поэта от соседства с французскими и арабскими засияли необычными до того скрытыми красками. Произошло удивительное взаимодействие трёх поэтических культур, слияние их в единую симфонию мудрости. И каждая из трёх культур, не теряя своей индивидуальности, засияла своим светом, обогащённая душами-соседями.
Впрочем, надеюсь, что о новой книге поэта заговорят и сегодня первой строкой приведённого здесь эпиграфа из Гёте. Перед нами впечатляющий поэтический эксперимент, подобный алхимическому соединению трёх элементов. В результате получился философский камень, с разными гранями высокой духовной мудрости и красоты. Зазвучала космическая музыка, не боюсь сказать так, с тончайшими оттенками чистых чувств и смыслов. Без них нет человека, собственно, никогда и не было. Просто иногда негде укрыться от угрожающего миру потребительского варварства и политического хаоса. Можно спастись только там, где есть философский камень-спаситель, обнаруженный для нас большим художником. Поклонимся ему за это. А ещё за то, что новых его откровений мы ждём с возрастающей радостью и нетерпением. (2015)

Сейдахмет Куттыкадам:
Так получилось, что мне, журналисту из Казахстана удалось ознакомиться с книгой «Караван вечности» еще в рукописи, раньше, чем читатели из России. И я, пользуясь случаем, решил высказаться об этой книге и о творчестве поэта, тем более, что до этого я знакомился с его книгой «Душа моя, поднимем паруса!». Я –горячий поклонник русской культуры и поэзия Юрия Ключникова на меня произвела большое впечатление своим классическим русским стилем и выстраданностью. Это большая и настоящая поэзия. Все, что пишет и переводит Юрий Ключников несет в себе особую одухотворенность и изысканную чувствительность. Что касается переводов, то они — изумительны, и они очень точно передают восточные особенности мысли, языка и стихосложения, а самое главное мудрость. Я родом из города Туркестан – родины Ахмета Ясави и еще застал последних суфиев — его последователей. Поэтому всю жизнь испытывал тягу к суфизму. В суфизме два основных течения – поэтический ирфан и аскетический тасаввуф, в чистом виде они почти не встречаются, как правило имеет место смешение их в той или иной пропорции. И в переводах Юрия Ключникова это можно различить. (2016)

Аида Соболева:
Когда читаешь стихи и прозу Юрия Ключникова, не покидает ощущение, что он будто светится от любви ко всем, о ком пишет, при этом отлично видя все несовершенства и отдельного человека, и окружающего мира. Он, как добрый дервиш странствует по жизни, с ироничной улыбкой превозмогая все трудности своего Пути, и открывая читателю невидимые двери. На меня произвела очень сильное впечатление его книга «Я в Индии искал Россию». Это особый жанр – описание путешествия и по стране, и по времени, и в духовном пространстве. ( 2017)

Сергей Маркус:
Радостно быть современником Юрия Ключникова. В нём раскрывается новый тип русского человека.
Это истинно русский — в служении своему народу и своему языку. И это всечеловек – в лёгкой и радостной открытости французскому, индийскому, иранскому… Недаром же Достоевский говорил о «всемирной отзывчивости русской души» в Пушкине. Но ведь Пушкин лишь только начал открывать многие горизонты… и многое не успел. Так и Ключников – и не успел и… не успеет. Отчего же так? Да оттого, что человек, нами видимый сегодня, не вечен – но, причастный вечности, проходит сквозь множество слоёв времени.
Очевидно, что и сибиряк Юрий Ключников до появления в России прошёл многие круги культур, языков и разных народов – отсюда и внутренняя память и любовная отзывчивость. Очевидно, что возраст не умалит в нём жадности открытий и он пройдёт ещё множество странствий, которых мы здесь не увидим.
А новизна для нас вот в чём: русское общество не позволяло ранее быть личности одновременно сразу в нескольких измерениях. Западное и восточное, христианское и исламское, да ещё индуистское… советское и древнерусское… Ничто не исключает ничего. Мир целостен, полифоничен, хоть для удобства познания и разложен по полочкам.
Ключников – русский всечеловек, многогранный, до конца невоплощаемый. Он каждому из нас показывает: не бойся быть искрой Вселенной, которая жаждет в тебе отразиться! (2017)

Николай Серебрянников:
Книга «Караван вечности» – настоящее историческое исследование: отбор имён и произведений – это работа знатока и художника. Книга, созданная Юрием Ключниковым, раскрывает духовные запасники мусульманского Востока, парадоксально активизировавшиеся в конце 20-го века. Она – итог долгого пути, результат проникновения в душевный строй чужой, казалось бы, далёкой культуры. Выбор личный, глубоко осознанный. Драматично шла жизнь Юрия Ключникова, в ней сказался последний российский надлом, поэзия стала и раздумьем о родине, и самообороной души.
Издание подобной антологии в наши дни своевременный и значимый культурно-исторический и даже политический поступок, важный жест, вносящий необходимые коррективы в разворачивающийся евразийский полилог.
С праздничной наглядностью российский читатель убеждается в том, что ужасы жестокой реальности наших дней чужды вековой высокой культуре Востока, неорганичны для неё – и неизбежно преходящи. Гармония божественного и человеческого начал, звучащая (и роль суфиев здесь воистину определяющая) в поэзии ближнего и среднего Востока из рода в род, из поколения в поколение, целительна – она говорит о непреходящей ценности идеалов братства людей и народов, о том, что Взаимопонимание неотменимо, как воздух, вода и улыбка.
И замечательно, что роль посредника принял на себя Юрий Ключников, Замечательный поэт и необыкновенный эрудит, живущий под девизом «хочу всё знать и понимать». (2017)

Мария Бушуева:
Ю.М. Ключников не просто сохраняет свой мудрый идеализм, но борется за него, и в эпоху победившего китча и постнуара, в которую, если искусство не заигрывает со злом, оно начинает казаться обывателю несовременным, упорно отстаивает разумное, доброе, вечное, отдавая приоритет высокому, и, как в жизни, так и в искусстве, ориентируясь на «чистейшей прелести чистейший образец», противоположный, а отнюдь не близкий гламуру.
Что касается его партийной истории, то нужно сказать, что Юрий Ключников не извлек из своего инакомыслия и конфликта с тогдашней властью никакой практической пользы, не получил даже малейшей выгоды. Потому что действительно был и остается идеалистом – то есть представителем той уникальной породы истинных «аристократов духа», которые всегда были в меньшинстве, а сейчас становятся и вообще раритетом. Но без такого идеалистического слоя народа просто нет. И, конечно, он остался верен своим идеям.

Библиография:

Произведения автора, переводы:

«Поднебесная хризантема. 30 веков китайской поэзии. Вольные переводы. Свободные переложения» (2018)
«Предчувствие весны. Воспоминания и размышления поэта о времени и судьбе» (2017)
«Караван вечности. Вольные переводы суфийской поэзии VIII-XX в.» (2016)
«Душа моя, поднимем паруса! Стихи и переводы. 1970-2015. Избранное» (2015)
«Откуда ты приходишь, Красота?» (2015)
«Небесная Россия. Музыка цвета и слова» (2014)
«Дом и дым. Сборник стихов и переводов 1970-2013 г.» (2014)
«Лики русской культуры» (2013)
«Осенняя молитва: лирический дневник. Сборник стихов 1971 — 2011 гг.» (2012)
«Русское окно. Душа в потоке перемен» (2011)
«Я в Индии искал Россию. Странствия по Ариаварте» (2009)
«Стихия души. Опыт постижения» (2005)
«Поэт и Фея. Эзотерическая сказка о странствиях души в видимых, а также невидимых мирах» (2004)