Ююкин Сергей Иванович

Родился 3 июля 1958 года в селе Усть-Таловка Алтайского края. В 1981 г. окончил Новосибирский инженерно-строительный институт им. В.В. Куйбышева по специальности «инженер-строитель».

Печатался в литературно-художественных альманахах: «Синильга» (приложение к журналу «Сибирские Огни»), «Купола», «Ковчег», «Гармония», «Я люблю тебя жизнь», «С чего начинается Родина». Также — в журналах: «Алтай», «Север», «Содружество наций», «Новосибирск», «Братья по разуму», «Найзатас» (Казахстан), в сборниках книг: «Сибирский десант», «Гармонисты России», «Святая простота».

Автор книг «Золото Чингисхана», «Смысл жизни», сборников рассказов «Такой случай», «Гринька-чёрт», «Тонкая натура», «Искусство рассказа», «Хвостатые друзья», «Возвращение хвостатых друзей», «Шарик и его друзья», «Кто сильней?», «Сладкие яблоки», «Алтайские сказы дедушки Ерёмы».

Дипломант четвертого Сибирского конкурса им. Геннадия Карпунина (2004). Победитель конкурса «С чего начинается Родина» (2008), лауреат Сибирского конкурса им. Геннадия Карпунина, обладатель диплома «Золотая Синильга» (2008). Участник Всероссийского литературного фестиваля «Белое пятно» (2010). Дипломант Всероссийского литературного конкурса «Герои Великой Победы-2015». Победитель конкурса «Книга года: Сибирь-Евразия-2020» в номинации «Лучшая книга для детей и юношества».

Ушёл из жизни 20 ноября 2021 года.

Автор о себе:

«Я вырос в далеком сибирском селе, затерявшемся в предгорьях Алтая.
С началом лета днями напролет, забыв про обед, пропадали мы с удочкой на берегах великой речки Локтевки. А вечером за два часа до пригона стада коров собирались на краю села и стар и мал. Попыхивая табаком, заводили старики рассказы о прежней жизни, и ничего не было более интересного, чем их рассказы…

А зимой лыжи, катание с гор. Но в метельные дни, когда на неделю-вторую отключался свет, любили при отблеске потрескивающих в топке дров и слабо мерцающем фитиле керосиновой лампы вести душевные семейные разговоры.

Не знали мы, что речка Локтевка глубиной по колено вошла в историю из-за меди, серебра и золота, добываемые Демидовыми на ее берегах и в ближайших окрестностях. Что Горная Колывань, давшая Царицу ваз, была когда-то знаменита всему миру. И что многие жители нашей деревни казачьего рода, о чем боялись вслух говорить старики…

Слушая рассказы старших, думал, что все запомню, и помнил, не раз собираясь изложить на бумаге, так, для себя. Но семейные дела и работа на стройке оттягивали мои желания. Потом оказалось, что многое забыл. Стал записывать то, что осталось в памяти. Так и начал я свой творческий путь».

Творчество:

(Рассказ «Награда»)

Сколько лет прошло, но каждый раз, чем ближе День Победы, тем чаще начинаю вспоминать дедушку Пастухова. Мы его так называли в детстве. Имени не знали. Для нас он был просто дедушка Пастухов.
Бежишь, бывало, в школу мимо дома, где он жил, увидишь его и уважительно поздороваешься:
– Здравствуйте, дедушка!
– Здравствуй, здравствуй, внучек, – вежливо ответит он и проводит взглядом.
Неприметен был дедушка. Никого никогда не обижал. Да и на особые торжества не ходил. Почему – никто не знал. Даже не знали, воевал он или нет, потому что дедушка никогда не появлялся в школе на вечерах ко Дню Победы. Да и наград у него никто не видел, хотя по возрасту должен был воевать. Поэтому особенно удивило, когда он последним из приглашенных участников войны зашел в спортивный зал, в особые случаи превращаемый в актовый, и скромно сел на крайний стул, положив жилистые руки на колени. Он выделялся среди ветеранов. У тех золотом и серебром сверкали награды, а у него на видавшем виды пиджаке ничего не было. Первое, что подумалось: «Он же не воевал. Зачем его пригласили?»
– Дорогие ребята! – взяла слово директор школы, черноглазая Нелли Ивановна. – Сегодня мы пригласили участников войны, чтобы они рассказали нам о своих подвигах. Первое слово предоставляем Ивану Ивановичу Петрову.
– Ну что я могу сказать, – расправив грудь, на которой зазвенели медали, начал тот. – Воевал я с сорок третьего по сорок пятый годы. Прошел от Курской дуги почти до Берлина. Но потом был ранен и победу встретил в госпитале.
– А много ли вы убили фашистов? – послышался детский голос.
– Этого сказать не могу. Одно скажу: много стрелял, и много врагов падало. А от моих пуль или нет – разве разберешь? Это не самолеты сбивать. Те можно посчитать. А на земле да в пехоте – разве сосчитаешь?
– А награды вам за что вручали?
И дядя Ваня, бережно трогая каждую медаль, начал поочередно о них рассказывать.
Так прошло одно выступление, второе, третье и… Остался один дедушка Пастухов, который еще не сказал ни слова и на которого никто особого внимания не обращал. Казалось, он случайно сел с ветеранами в один ряд.
– В этом году, по просьбе нашей ученицы Люды, пригласили ее дедушку… – забыв имя, пришла в замешательство Нелли Ивановна, а потом поправилась, – дедушку Пастухова. Просим вас рассказать об участии в боевых действиях.
– А что рассказать? – привставая, начал он расправлять худощавое длинное тело.
– Можно сидя, – попыталась остановить его Нелли Ивановна.
Но дедушка уже встал и о чем-то задумался. Он сжимал перед собой руки, и в этом чувствовалась былая сила.
– Вы не волнуйтесь. Расскажите, как можете, – попыталась успокоить его Нелли Ивановна.
Дедушка поднял глаза, обвел зал.
– Да я и дня не воевал, – виновато произнес он.
Послышались одинокие смешки. Жаль было дедушку, и было больно за то, что пригласили человека, а теперь смеются над ним.
– Ну вы, – чувствуя неловкость, решила сгладить обстановку Нелли Ивановна, – расскажите, что помните.
– Я и сделал всего один выстрел… – и дед стал рассказывать.
– Когда прибыли на фронт, был сильный мороз. Все в блиндажах укрылись. А меня послали посмотреть, что делается в окопах на нейтральной полосе. Не замышляют ли что фашисты? Мороз-то лютый. На улице долго не пробудешь. Надо греться в тепле. А вдруг враг воспользуется этим и нападет? Вот и пополз я смотреть. Когда дополз до окопа, спустился в него, сразу столкнулся с семью фашистами. Я за затвор на винтовке – он примерз. Фашисты тоже за затворы, но и у них ничего не получилось. Тогда они бросились на меня. Я одного штыком, а другого прикладом. Чувствую – удар автоматом по голове. Так бы ничего, будь каска, как на фашистах. А на мне простая ушанка. В глазах помутнело. И вдруг злоба одолела. Думаю: «Будь, что будет». И пошел крушить налево и направо. Кого прикладом, кого штыком. Потом вижу: шесть фашистов вокруг валяются, а седьмой выскочил из окопа и убегает. Что делать? В руках винтовка без приклада. Он разлетелся на куски. Я рукой за затвор, а он, видать, от удара отскочил. Я патрон в патронник, винтовку вскинул и выстрелил. Фашист упал. Смотрю, ребята на подмогу бегут. Тут в голове окончательно помутнело, и я потерял сознание. Очнулся в госпитале. Череп был проломлен. Комиссовали меня. Так что и дня я не был на фронте, – дедушка замолчал.
В зале повисла тишина.
– А вас, дедушка, наградили? – поинтересовалась Нелли Ивановна.
– Не знаю, – ответил тот.
– Так надо было бы поинтересоваться. Вдруг награда затерялась и вас разыскивает?
– Эх, милые вы мои – вздохнул дедушка Пастухов, – мне лучшая награда, что остался жив и не сдался врагу, – и тихо опустился на край стула, опершись жилистыми руками о колени…