Оленька подула на пальцы – все в мозолях. Поправив за плечами скрипку, она перевела взгляд на человека рядом. Ее пожилой профессор и она, молодая студентка, медленно продвигались по золотому осеннему бульвару. Девушка с отчаянием смотрела в ту точку на горизонте, где бульвар должен был закончиться. Профессор безмятежно глядел по сторонам и никуда не торопился.
– Мы опоздаем! Давайте возьмем такси! – не выдержала скрипачка.
– Вот еще, выдумаете тоже, – невозмутимо ответил профессор. – Знаете, что самое прекрасное в осени?
Девушка проследила глазами за оживленным потоком машин – они неслись по обе стороны от высаженных в ряды деревьев.
– Если мы сейчас сядем в такси, уже через минуту будем на месте.
– Оленька, что же вы, уже и устали? – произнес профессор, невинно оборачиваясь назад. – Вроде совсем не…
– Я не устала, я…
– Тогда, может быть, вы думаете, что я, старик, уже двух шагов проделать не могу? – в мягком до этого голосе профессора появилась стальная нотка.
– Нет, – испуганно пролепетала девушка, слегка закусив губу, – нет, Владимир Яковлевич.
Они продолжили движение в том же неторопливом темпе.
– Осень… – задумчиво проговорил старик, добродушно посмеиваясь. –
Мы не грустим, пугаясь снова
Дыханья близкого зимы,
А голос лета прожитого
Яснее понимаем мы, –
профессор примирительно посмотрел на свою ученицу. – Не сердитесь на меня, Оленька. И – не ревите, – добавил он строго.
Скрипачка достала из футляра кружевной платок, чтобы вытереть глаза, и огляделась. Быстрым, стремительным шагом ее обогнала невысокая женщина. За ней вприпрыжку едва поспевал большой полный мужчина. Девушка улыбнулась – вспомнила такты квартета, где, так же подскакивая, ее партия второй скрипки догоняла партию первой. Теперь она знала, как их сыграть, и едва заметно зашевелила пальцами, будто зажимая струны.
Мальчишка в разноцветной шапке запустил в небо такого же разноцветного воздушного змея: он изменчиво, но плавно скользил по воздуху, свободно и в то же время осмысленно. Оленька вспомнила главную тему в концерте Брамса, ее мелодическую линию, тонкую и свободную. Теперь она поняла, как ее сыграть.
Оленька хотела было пустить по ветру приклеившийся к ноге осенний лист, но увидела прожилки – как линии судьбы на руке. И ей слышалось, каким сосредоточенным, проникновенным звуком она будет играть арию из сюиты Баха.
Вместе с профессором они подошли к двери небольшого особняка с лепниной.
– Нажимайте, – скомандовал Владимир Яковлевич, указывая на звонок.
Пока ждали, он протянул Оленьке часы.
– Вот, смотрите, минутка в минутку успели. То-то. А вы суетились.
Дверь открыла старушка, опрятно и даже изысканно одетая. Оленька перевела взгляд в сторону, но профессора рядом уже не было. Девушка одна вошла в дом.
– Здравствуйте, Антонина Валентиновна. Принесла вам программку и пригласительный на сегодняшний концерт.
– Спасибо, Оленька, спасибо,– пожилая женщина, не взглянув, положила программку и билет на журнальный столик. – Чаю зайдешь попить?
– Ой, мне на самом деле столько всего нужно успеть сегодня… – затараторила было девушка, но, заметив фотографию на столике, остановилась. С потрескавшейся от времени карточки на нее смотрел профессор. – Хотя я успею еще! – она улыбнулась Антонине Валентиновне. – Конечно, зайду.
– Вот и чудесно. Проходи, пожалуйста,– обрадовалась старушка и заспешила в гостиную.
Оленька задержалась взглядом на программке и в который раз прочитала: «Концерт памяти Владимира Яковлевича Веровского».
Об авторе:
Анастасия Кокорева (г. Москва)
Родилась и живет в Москве. Окончила ГКА им. Маймонида по классу фортепиано. В студенческие годы написала ряд сценариев для телевизионной программы «Абсолютный слух». В 2021 году выпустила небольшой сборник рассказов «Под боком у Верблюда». Финалист и обладатель диплома читательских симпатий Международного конкурса «Есть только музыка одна» памяти Дмитрия Симонова (2021). В настоящее время работает продюсером постпродакшн в кино.
