Эй, всем привет! Меня зовут Джазла. Так назвала меня моя мама, потому что всегда очень любила джаз. В своё время, ещё в молодости, она подпевала в старом Дворце культуры местному джаз-бэнду. Её талант передался мне по наследству. Мама говорит, что у меня необыкновенно замечательный тембр голоса, а ещё – что я настоящая красавица, и даже чем-то похожа на белокурую актрису по имени Мэрилин с портрета из Дворца культуры.
А ещё я очень дружелюбная и общительная. Но вот недавно со мной приключилась одна занятная история, которая заставила меня призадуматься. А дело было так.
Залетела я в приоткрытое окно в доме возле леса и осталась погостить в семье Пономарёвых. Поначалу они показались мне такими милыми! Глава семейства – Иван Иваныч, высокий серьёзный блондин, директор хлебопекарни, его стройная черноволосая жена Ирина и их дочка Анечка, очень похожая на папу.
Выбрала я именно их окно, потому что учуяла волшебный аромат. Я попала на кухню, по которой разливались одурманивающие запахи. Это Ирина испекла пирог и недавно вытащила его из духовки. Сколько на нём было вишневого варенья! Я так обрадовалась! Думала, будем пировать сразу. Вся в предвкушении, я стала кружиться над пирогом. Мне хотелось выразить восторг и восхищение трудом хозяйки. Но тут Иван Иваныч, сидевший за столом, первый раз повёл себя как-то странно. Он замахал руками, отгоняя меня, и закричал, обращаясь к Ире:
– Накрой скорее пирог, у нас появились мухи!
– Что, у него в глазах двоится или троится? – подумала я, присев на стену.
– Надо сохранить его к приходу гостей! – забеспокоилась Ирина, накрывая пирог.
Откуда же я могла тогда знать, что придут гости? Иван Иваныч мог ведь просто сказать:
– Потерпи, Джазла! Попробуем позже!
Вместо этого, он схватил полотенце и совсем как-то недружелюбно на меня замахнулся. Ну конечно же, он промазал! А мне пришлось срочно вылететь в коридор и притвориться там кусочком рисунка на обоях.
Моя новая семья приступила к обеду. Присоединиться я пока не осмелилась. Возможно, им надо было ко мне привыкнуть! Для начала я решила расположить к себе самого агрессивного члена моей новой семьи – Ивана Иваныча.
После обеда его разморило, и он прилёг отдохнуть на диване в гостиной. Я полетела следом, решив усладить хозяина своим чудесным пением. Присев на спинку дивана, я наблюдала, как Иван Иваныч лежит, прикрыв глаза. Это самое прекрасное и расслабленное состояние для того, чтобы предаваться истинному искусству!
Я взмыла под потолок, и стала потихоньку напевать джазовый мотивчик. Потом осмелела и запела громче. И тут меня прервал бессовестный храп! Какое неуважение к артисту! Но я и это смогла простить…
Вернувшись на кухню, я увидела, что вся посуда убрана со стола, который был вдобавок ещё и чисто вымыт. К моему ещё большему разочарованию, грязной посуды в раковине тоже не было!
Оглядевшись вокруг, я заметила, что там, где сидела Анечка, на полу остались какие-то мокрые крошки. «Так вот кто точно не даст мне пропасть!» – поняла я и немного приободрилась.
А вечером пришли Петровы: Василий, Светлана и их сын Вовка. Пономарёвы уже успели накрыть в гостиной стол к их приходу.
Наученная горьким опытом, я тихонько сидела на шторах и ждала удобного случая присоединиться к компании.
Анечка и Вовка быстро наелись. Порывшись в игрушках, они уселись на полу строить башню из кубиков. Взрослые были заняты своими разговорами.
Знаете, что на свете самое обидное? Это когда все общаются и едят что-то вкусное, а ты молча сидишь на шторах! И время при этом тянется слишком медленно, особенно если ты по натуре – шустрая муха! Веселье было в самом разгаре, голоса взрослых становились всё громче и громче.
– Иван, тащи баян, петь будем! – сказал Вася.
– О, оказывается, Иваныч тоже музыкант! – подумала я.
От мысли, что у нас нашлось что-то общее, я почувствовала себя окрылённой и, сама не заметив как, присоединилась к компании.
Пока Иван Иваныч наигрывал какую-то мелодию, я попробовала чуть-чуть колбаски и салатика. На меня никто не обращал внимания. Наверное, наевшись, все подобрели. Я почувствовала себя увереннее и хлебнула какого-то красного компота из Васиного бокала.
Вдруг мне стало так тепло и отчего-то счастливо и весело!
Хозяева и гости запели, а я стала танцевать, кружась в воздухе. Глядя прямо на меня, Иван Иваныч пел:
– «Ну почему ко мне ты равнодушна, и почему ты смотришь свысока?»
– А откуда же мне ещё на тебя смотреть, если ты совсем недавно за мной с полотенцем гонялся? – быстро спросила я и тут же добавила:
– По-моему, ты что-то перепутал: я к тебе со всей душой!
– «Я не прекрасен, может быть, наружно, зато душой красив наверняка!»
– Конечно, конечно! – совсем растрогалась я и, окончательно всё простив, села Иван Иванычу на нос…
Ой, что тут началось!
– Опять эта противная муха! – взревел Иваныч и, отбросив баян, схватился за полотенце.
Растерявшись, я никак не могла сообразить, куда мне спрятаться, и начала беспорядочно летать по комнате от стены к стене. Хозяин квартиры, грозно рыча, гонялся за мной. Гость, тоже схватив полотенце, присоединился. Когда от безысходности я присела на стол, было разбито два бокала.
– Папочка, не трогай муху! – закричала Анечка. – Пожалей её, она уже не знает, куда от тебя деться!
– Вася, ну что вы как дети! – пыталась образумить мужа Светлана.
– Иван, про доброго человека говорят, что он и мухи не обидит! – кричала Ирина. – Что же, вы злые, получается?
В этот момент я в очередной раз ловко увернулась, а Иван Иваныч, зацепившись ногой за ножку стола, со всего размаха грохнулся на пол.
Сверху на него упал, бежавший следом Вася, весом примерно килограмм в сто! Падая, Вася схватился за скатерть, и всё чудесное угощение рухнуло, частично на моих преследователей, а частично на пол.
Что кричал придавленный Иван Иваныч, я повторять не буду. Ира, схватившись за голову, кричала что-то про свою маму и про подаренный ею сервиз.
– Ой, Ваня! – воскликнула Света. – Ты весь в осколках, сейчас я веничек принесу!
– Васю снимите, Васю! – стонал Иван Иваныч.
Дети прыгали вокруг. Вовка пытался сесть верхом на папу. Ира, быстро сориентировавшись, отвела детей в другую комнату и включила им телевизор.
Васю сняли. Стали подметать осколки и наводить порядок. Я тоже помогала. Допивала с пола полюбившийся мне красный компот. А когда устала, то полетела на кухню, чтобы попробовать, наконец, пирог. Где-то там, найдя укромное местечко, я и уснула.
Утром я тихонько ползала по кухонному окошку, мечтая выбраться на свежий воздух. Захотелось в лес, к маме.
В кухню вошёл только что проснувшийся, Иван Иваныч.
– А, привет! Вот ты где! – обрадовался он, увидев меня.
– Добрый тот, кто не обидит мухи! – усмехнулся он, а потом великодушно приоткрыл мне окно.
– Лети, дитя природы! – сказал папа Пономарёв, выпуская меня. Всё-таки, хороший он человек!
Я послала ему воздушный поцелуй и быстро вылетела в окно.
Пролетая этажом ниже, я заметила за окном своего братца.
– Эй, Джазлик! – позвала я его, присев на стекло. – Нечего людям надоедать, полетели к маме!
Джазлик послушался и присоединился ко мне. Свежим прекрасным утром мы улетели в лес. И вот, что я поняла: не стоит так уж усиленно навязывать людям своё общество! Пусть чуть-чуть и поскучают. Настанет такой момент, когда они скажут: «Как же тихо и скучно, даже мухи не жужжат!» И тогда я вернусь и спою свою чудесную весеннюю песенку. И песенка эта будет, конечно же, в стиле джаз!
I wanna be loved by you, just you,
Nobody else but you,
I wanna be loved by you,
Ba-deedly- deedly- deedly-dum
Ba-boop-bee-doop!
Об авторе:
Лариса Владимировна Васкан (г. Видное)
Лауреат и финалист литературных конкурсов, в том числе Корнейчуковской премии, «Аленький цветочек», «Новая сказка», «Алиса», а также Международного конкурса «Есть только музыка одна» памяти Дмитрия Симонова (2022). Автор трёх книг, вышедших в издательстве «Антология»; публикаций в сборниках издательств «АСТ», «Перископ-Волга», в журналах «Мурр+», «Наш Миша» и других.
