Константин Юшкевич – поэт, драматург, сценарист, художник.
Родился 15 февраля 1968 года в городе Куйбышев Новосибирской области, где живёт и по сей день.
После окончания средней школы №1 (ныне гимназии № 1 им. А.Л. Кузнецовой) продолжил образование в ПУ-89, затем в Новосибирском колледже культуры и искусств, а после – Новосибирском государственном педагогическом университете.
Всю свою сознательную жизнь Константин Леонидович посвятил творчеству и культуре, работая много лет в учреждениях данного профиля Куйбышева и Барабинска. В данный момент является преподавателем специальности «Социально-культурная деятельность» Барабинского филиала Новосибирского областного колледжа культуры и искусств.
Писать стихи начал еще в возрасте пяти лет, а с тринадцати лет увлёкся поэзией всерьёз. Пишет в основном на философскую тематику. Для его поэзии характерно умение передать своё видение мира образным словом зримо и осязаемо.
Стихи Константина Леонидовича публиковались в местной газете «Трудовая жизнь», а во время армейской службы – в окружной газете, затем в столичном издании «Лепта». Неоднократно он становился лауреатом различных поэтических фестивалей и конкурсов.
Подборка его стихотворений о Великой Отечественной войне была напечатана в коллективном сборнике «Память сердца» в 2000 году, в том же году при Куйбышевской городской библиотеке малым тиражом был издан сборник его стихов «Чернотроп», а в 2001 году – сборник его стихов с таким же названием был издан в полиграфическом исполнении.
В 2011 году вышел второй сборник «В круговерти дорог и событий», затем в 2020 году – поэтическая книга «Разнолетье».
В репертуаре куйбышевского народного коллектива «Сибирские родники» насчитывается немало песен на стихи Константина Леонидовича, музыка к которым написана композитором Николаем Томиным и другими местными музыкантами. На поэму Юшкевича «Ратмир и Русалка» барабинским композитором Александром Мошкиным написана опера.
Творчество:
Вот угол дома
Вот угол дома, уличный булыжник…
Ты знаешь, а я умер где-то тут
В тот день, когда поэт и чернокнижник
Внутри меня нашли себе приют.
Уменье людям головы морочить
Печалью фраз, мерцаньем летних грёз
И тяжкий дар – себе судьбу порочить:
Один из них в меня с собой принёс,
Другой же боль – она, не затихая,
Скорбит во мне и застит светлый путь.
Как часто ты, сама того не зная,
Пред ними обнажала свою грудь.
Я отношенья наши не итожу,
Я только часть того, что не даёт
С живой тебя блистательную кожу
Содрать на чернокнижный переплёт,
Наполнив страстью злобные страницы…
Всё это бред:
Не бойся и не плачь.
Ты знаешь, мне встречаются Жар-птицы
На линиях электропередач.
Вальс-дождик
Ах, как вечер поэзией дышит,
Хорошо на душе, но притом
За меня что-то дикое пишет
Дождь весенний за мокрым стеклом.
Отрешась и забыв все на свете,
Пишет вальс откровенный нахал.
Ну, кому здесь нужны вальсы эти?
Никогда вальсов я не писал!
Говоря языком неумелым,
Катастрофа – потоп и пожар,
Лезут в голову женщина в белом
И танцующий с нею гусар.
Звук становится тише и выше
И, как строчку бездарно не рви,
Дождик-вальс барабанит по крыше:
Раз, два, три.
Раз, два, три.
Раз, два, три.
Я знал, что в любой мышеловке…
Я знал, что в любой мышеловке
Когда-то кончается сыр.
И время придёт – по дешёвке
Другим уступать этот мир.
Об этом немногие знаем,
Да только вот кажется мне,
Что всё-таки мы выбираем,
Когда нам родиться и где.
И там, за чертой, в свете тусклом,
Страну выбирая и мать,
Хотелось мне мыслить на русском,
Чтоб лучше себя понимать.
Лебеди
Пусть у фламинго нежных шея длинная –
За птиц заморских спорить не берусь.
Мне к сердцу ближе пара лебединая:
Она прекрасна, как прекрасна Русь.
Недаром, за столом тряхнув головушкой,
За белоснежность плеч, за гибкий стан
Жену свою любимую – лебёдушкой –
В России нежно величал Иван.
Где кружит осень листья обгорелые,
Стою один, поднять, не смея глаз.
На юг уходят с криком птицы белые,
Так больно что-то обрывая в нас.
Жизнь – театр
Полощет осень в озере закат
Пред холодами зимними в прострации.
И, если жизнь – театр, я даже где-то рад,
Что Богу удаются декорации.
Опять октябрь курлыкает вдали…
В такие вот несчастные моменты
Способны разве только журавли
Найти в моей душе аплодисменты.
…Что пьеска – дрянь, о всякой ерунде,
Актёры – бездари и брешут в каждом чувстве,
Я бы давно признался сам себе,
Когда хоть что-то понимал в искусстве.
Что мне сегодня в памяти найти?
Что мне сегодня в памяти найти,
Застав опять не за работой – с книжкой!?
«Ах, жизнь прожить – не поле перейти».
Твердила мать, когда я был мальчишкой.
Я в этом поле рыл окопы и могилы.
В нём умирал, рождался и любил.
Когда безумно, а когда вполсилы,
Переживал… и многих пережил.
Пусть надо мной другие посмеются:
— Терял, искал… Искал и не нашёл.
И всё-таки лишь стоит оглянуться:
Я прожил жизнь как поле перешёл!
…И мне совсем не жаль, что черканул на скатерти
Лихих времён не я, а тот – другой –
«Вся наша жизнь лишь нищенка на паперти,
Что просит о любви с протянутой рукой».
Источник:
- информация, предоставленная Центральной межпоселенческой библиотекой Куйбышевского района
