Ерошин Алексей Дмитриевич

Поэт, прозаик. Наиболее известен как автор стихов для детей.

Родился в селе Ленинское Новосибирской области 8 марта 1972 года. Сейчас живёт в посёлке Агролес.

В 1991 году окончил Тогучинский лесохозяйственный техникум и два года работал в должности мастера, затем помощника лесничего в Новобибеевском лесничестве.

Как говорит сам Алексей, всю жизнь его тянуло в сторону кино и мультипликации, поэтому в 1996 году он поступил на только что открывшееся отделение кино-видеотворчества в Новосибирский областной колледж культуры и искусств, где изучал историю кино, основы режиссуры, сценарного, операторского мастерства и фотографии по программе ВГИКа. Однако устроиться работать по этой профессии не удалось, а в трудные времена пришлось трудиться столяром, сторожем и даже дворником. В настоящее время Алексей работает дизайнером.

В детстве любил приключенческую литературу: Фенимора Купера, Томаса Майн Рида, Луи Буссенара. Потом «дорос» до Хемингуэя, и до сих пор считает его своим любимым писателем.

Более-менее серьёзный литературный путь Алексея начался ещё в юношеские годы, хотя уже в детстве он вместе с мамой сочинял небольшие стихи к открыткам.

Первый фантастический рассказ 15-летнего автора был опубликован в тогучинской районной газете при содействии одного из известнейших уроженцев Тогучина — создателя детективов Михаила Черненка. А когда Алексею было 18 лет, он познакомился с писателем и редактором Анатолием Шалиным, который сегодня занимает должность председателя Новосибирского отделения Союза писателей России. Алексей показал Анатолию Борисовичу свои первые рассказы и получил изрядную порцию суровой, но справедливой критики.

С начала 2010-х годов рассказы Ерошина публиковались в журналах «Полдень XXI век», «Химия и жизнь», «Реальность фантастики», «Сибирские огни», «Александръ», сборнике военно-патриотической фантастики «Ярость благородная» и сборнике социальной фантастики «Либеральный апокалипсис».

Писать стихи Алексей также начал ещё в 80-х годах, будучи студентом. Правда, как он признаётся, с той поры стихотворений не сохранилось. Тогда это была гражданская лирика — в этом жанре Алексей иногда продолжает писать стихи и сейчас, но крайне редко.

В 2004 вышел сборник философской лирики «Дорога до Килиманджаро».

А вот писать для детей Алексей начал при необычных обстоятельствах: в начале 2000-х упал он с мотоцикла и лежал в гипсе — и вдруг внезапно сами собой начали сочиняться детские стихи.

В 2009 году вышла первая книжка детских стихов «Прятки». За ней последовало ещё несколько поэтических сборников для маленьких читателей и книга прозы — «Сказка без названия. Во что превращаются ШИШки».

Подборки стихотворений выходили в детских сборниках издательства «Оникс», антологии сетевой поэзии издательства «Скифия», конкурса детской литературы им. А. Толстого, «Новая детская книга» издательства «Росмэн», журналах «Сибирские огни», «Новосибирск», «Мурзилка», «Шуша», «Познайка», «Фонтан», «Кукумбер» и «Вездепрыг».

Среди увлечений поэта можно отметить мотоциклы, охоту, фотографию и авторскую песню.

Награды:

Конкурс «Новая детская книга» — победитель в номинации «Выбор читателей» (2012)
Международный конкурс имени Игнатия Рождественского — победитель (2015)
Международный конкурс «Перо грифона» — бронзовый призёр (2021)
Премия имени Игоря Шевчука «Лёгкое перо» — серебряный призёр (2021)

Неофициальная биография от самого Алексея Ерошина:

Я рос в стране прекрасной самой.
Ну, то бишь, тут, не «за бугром»,
Произведённый папой-мамой
В далёком семьдесят втором.
Рождением обязан им я
В простом совхозе\дробь\селе,
Крещёном в честь того, чьё имя
Живее прочих на земле.
Нашарить в прошлом труд напрасный
Ростки посеянных крамол:
Детсад. Началка. Галстук красный.
И даже (боже!) комсомол.
Не состоял. Не видел. Не был.
Не привлекался. Не имел.
Оно хотелось, может, мне бы,
Но как – не знал и не умел.
Вне всякой жизненной интриги
Я жил так просто, а не «для»,
Но разлагали разум книги,
Учёба и учителя.
И стал итогом книгоедства
Недуг, неведомый врачу:
Я иногда впадаю в детство,
И… возвращаться не хочу.

О творчестве А. Ерошина:

Андрей Моисеев, поэт, критик: «…широкий диапазон, постоянное стремление к новому и неиспробованному проявляется не только в его жизни, но и составляет основу творчества. Он смело берётся за освоение самых разных жанров и, надо сказать, почти всегда добивается успеха».

Михаил Яснов, поэт, переводчик: «Многие стихи Ерошина возрождают (по крайней мере, заставляют вспомнить) уже подзабытый «маршаковский» жанр рассказов в стихах: истории автор придумывает забавные и умеет – что немаловажно – грамотно свести концы с концами.

Обратим внимание на разговорную интонацию, свойственную не только Ерошину, – многие молодые поэты стараются сегодня оживить стихи детскими речениями. Если это получается, стихи становятся не только визуальной, но и звуковой картинкой детского быта. Со звуком (таким важным в детских стихах!) напрямую связано умение поэта неожиданно, со знанием дела работать с рифмой, которая нередко становится «движителем» всего стихотворения».

Библиография:

«Дорога до Килиманджаро». Сборник стихов (2004)
«Прятки». Сборник стихов для детей (2009)
«Я гулял на облаках». Сборник стихов для детей ( 2013)
«Шел по городу скелет». Сборник стихов для детей (2017)
«Я гулял на облаках». Сборник стихов для детей, переиздание (2017)
«Сказка без названия. Во что превращаются ШИШки» (2017)
«Нелетучая собака» Сборник стихов для детей (2020)

Творчество:

Будильник с хвостиком

Новый будильник
Завёлся у папы.
Есть у будильника
Хвостик
И лапы,
Уши и нос
У будильника есть,
Будит он папу
Без четверти шесть.

Папа, зева-а-ая,
Идёт к холодильнику
И молока
Наливает
Будильнику.
А завершив
Аппетит утолять,
Папу
Будильник
Выводит гулять.

Бегает
С лаем
Будильник
По травке.
Папа,
Зевая,
Вздыхает на лавке.
Надо звонить в мастерскую.
Попросим –
Пусть
Переставят будильник
На восемь!

Игра в словечки

Не только дети
Любят прятки,
Играть умеют и слова:
Заря —
Упрятана в ЗАРЯдке,
А в риСОВАльщике —
Сова.
К словам прислушайся немножко:
В дОСАде
Спряталась оса.
На дне луКОШКА
Дремлет кошка,
А в паЛИСАднике —
Лиса.
Из гРЕЧКИ
Вытекают речки,
В ЛЕЩИне
Плещутся лещи.
Овечки прячутся
В слОВЕЧКИ.
А дальше…
Дальше сам ищи!

Космический масштаб

Летит во вселенной галактика наша,
И нет её лучше, и нет её краше.
И в этой галактике, с краешка где-то,
Летит и летит голубая планета.

На этой планете, на дачной террасе,
Сижу я с котёнком по имени Вася.
Шепчу я, бинокль ему поднося:
– Гляди, перед нами вселенная вся!

Там чёрные дыры и братья по разуму,
Там время – и то протекает по-разному!
Там ждут нас открытия в полной сохранности
В созвездии каждом и в каждой туманности!

Когда я гляжу на вселенную эту,
То сердце в груди замирает подчас!
Что ты в ней хотел бы увидеть сейчас?
И Вася, подумав, мяукнул:
– Котлету!

– Эх, Вася! Ну что же ты мыслишь так мелко?
Ведь это ВСЕЛЕННАЯ, а не тарелка!
Запомни, дружище хвостатый, что впредь
В масштабе к-о-с-м-и-ч-е-с-к-о-м надо смотреть!

И Вася, подумав, мяукнул в ответ:
– Ну, если в космическом…
Десять котлет!

Котомнение

Скажи-ка мне,
А знаешь ты
Слова, в которых есть…
Коты?
Нет мягче слова «триКОТаж»,
Я от него
Мурлычу аж!

Но есть словечки:
«скуКОТа»,
«КОТомка»,
«сляКОТь»,
«сКОТ»,
«иКОТа»!
Когда их произносит кто-то –
Он оскорбляет слух кота!

Коты везде,
И здесь, и там:
Кот в «КОТловане»,
Кот в «щеКОТке»!
А что забыл я
На «ЧуКОТке»?
Совсем не место там котам!

И хоть в «КОТтедже», между прочим,
Коту сидеть приятно очень,
Кто, подскажите,
Мне помог
Попасть в «бойКОТ»
И «КОТелок»?!

В испуге замирает кот,
Услышав:
«мяКОТь»
И «КОТлета»!
Да кто вообще придумал это –
Кота засунуть
В «антреКОТ»?!

Лежу,
От ужаса дрожу,
Бока, живот и лапки грею –
Обняв покрепче батарею,
В себя тихонько прихожу.

Я, граждане, скажу вам так:
За всё всегда
Коты в ответе,
Но мы же
Не одни на свете.
Пора вставлять в слова…
Собак!

Верный выбор

Меня спросил приятель Федя –
Читал я книжку «Три медведя»?
Нет! И читать не стану впредь:
Медведя незачем тереть!

Другие пусть медведя трут –
Те, у кого характер крут!
А я покой предпочитаю –
«Три поросёнка» почитаю.

Ловцы

Сжимая карандаш, как острогý,
Я жду прилива,
Время стерегу,
Пока ловцы на жёлтом берегу
В свои челны
Укладывают
Сети.
И солнце,
Ярко-рыжее, как сеттер,
Над горизонтом, согнутым в дугу,
Летит,
Летит,
Споткнувшись на бегу,
За звёздную границу
Ойкумены.
Танцуют блики в хлопьях белой пены.
Вздыхает море,
Отходя ко сну.
И розовые облачные туши,
Влекомы лёгким бризом с теплой суши,
Плывут лагуной неба
В вышину,
Откуда полумесяца блесну
По наши романтические души
Спускает некто,
Рыболов небесный.
Его приманки
Сто веков известны,
А я всё насмотреться не могу,
И в эти снасти попадаю снова,
Хоть я и сам большой любитель лова,
И каждый вечер
Здесь,
На берегу,
Сжимая карандаш,
Как острогý,
Я жду прилива,
Время стерегу,
И в чистый лист
Забрасываю
Слово.

Полковнику никто не пишет

На грифа старого похожий,
Зато живучий, как пырей,
Он хрипло кашляет в прихожей,
Гремя ключами у дверей.

Во тьме, сопя надсадно носом,
Снимает ветхое пальто,
Пытая тишину вопросом:
– Мне снова не писал никто?

В застывшем воздухе ни звука.
Пилюля тишины горчит.
Лишь кошка взглянет близоруко
И по привычке промолчит.

Никто полковнику не пишет.
Ни телеграммы, ни звонка.
Июльский сумрак снегом дышит,
Колышет иней у виска.

Подошвы шаркают по дому.
Скрипит рассохшийся диван.
По пыльному фотоальбому
Шуршит рука: Вьетнам, Ливан…

Вот эти б точно написали:
Сержанты Рассел и Моррой.
Но первый был убит в Кхесани,
В Бейруте был убит второй.

Камбоджа. Куба. Гватемала.
Уолли. Джонни. Джимми. Том.
Корреспондентов отнимала
Судьба поштучно и гуртом.

Крестов ряды. И даты, даты.
Иран. Панама. Сомали.
Афганистан. Его солдаты
Лежат во всех концах Земли.

Да он и сам давно покойник.
По крайней мере, кандидат.
Вам некому писать, полковник:
Вы потеряли всех солдат.

Зазря звенят в саду цикады,
Полковник безнадёжно глух.
Но гром далёкой канонады
Ещё улавливает слух:

Гаити. Ливия и Йемен.
В Ираке снова горячо.
Опять весь мир войной беремен –
Так значит, кто-то жив ещё?

Никто полковнику не пишет.
Он в ожидании, пока
Прибудет телеграмма свыше
С коротким словом «тчк».

Разъезд 842

Стрелка.
Разъезд восемьсот сорок два.
Тополь,
Да пыль,
Да ковыль-трава.
Здесь можно с разбега нырнуть в тишину,
Как в омут,
И камнем пойти ко дну,
И никогда
Не достигнуть
Дна:
Здесь не глубинка,
Здесь – глубина.
Здесь никогда не стоят поезда,
Здесь та же самая всходит звезда
Ровно в одиннадцать каждый вечер,
Здесь и заняться-то больше нечем,
Как только вести философские споры
С охочим до водки обходчиком Колей,
Да перепелов постреливать в поле,
Да раз в неделю
Глазеть на скорый,
Который,
Гремя,
Проносится мимо,
Напоминая,
Что там,
За скверной,
За гранью этой чёрной дыры,
Возможно,
Есть и другие миры,
Что, впрочем,
Вовсе не достоверно…
Но Галка, дочь обходчика Коли,
Всё смотрит и смотрит из-под руки,
Как убегают вдаль огоньки…
Делать ей больше нечего, что ли?
Всё верит,
Что жить без надежды нельзя,
Что люди не могут быть одиноки…
Так до утра и стоит у дороги.
Дурёха дурёхой,
Ну что с неё взять…