Сёмочкин Яков Анатольевич

Яков Сёмочкин – поэт, историк, преподаватель, автор и ведущий различных культурных проектов – от музыкально-поэтических вечеров до интеллектуальных игр.

Родился 3 октября 1982 года в селе Форпост-Каргат Новосибирской области. После окончания школы учился на историческом факультете Новосибирского государственного педагогического университета, который закончил с отличием в 2004 году.

С того самого времени и сейчас Яков Анатольевич работает преподавателем общественных дисциплин в Новосибирском колледже парикмахерского искусства. За вклад в патриотическое воспитание молодёжи награждён медалью «Патриот России».

Стихи начал писать в 15-16 лет. Впервые опубликовал их в газете исторического факультета НГПУ под псевдонимом Яцек.

Вместе с товарищем по институту создал рок-группу «Ульян Ленон». Яков был автором большинства текстов песен. В 2008 группа выпустила альбом «Свет», участвовала в различных рок-фестивалях.

С 2008 года посещал различные поэтические клубы и студии города Новосибирска: «Мечта», «Студия доброго слова», «Первоснежник», «Молодость». В это же время стал заместителем председателя общественной организации по развитию культурных инициатив «Творчество Сибири», где вместе с её председателем Евгением Косенковым стал организатором Сибирских детских поэтических чтений.

В 2010 году выпустил первый сборник стихотворений «Три четверти». В 2020 вышел сборник «Эра тотального счастья».

Яков является руководителем поэтической секции творческого объединения «Лига свободных авторов» (ЛиСА), а также ведущим многих концертов, которые проходят на городских площадках, включая новосибирскую филармонию.

Лауреат поэтических конкурсов и фестивалей: «Твёрдые формы о нежном» (2009), «Тареевские чтения» (2010), «Жарки сибирские» (2011), «Свой остров» (2012), «Надежда» (2013)

Шестикратный победитель городских поэтических слэмов, дважды побеждал на поэтических турнирах в рамках фестиваля молодёжных субкультур «Знаки», финалист Всероссийского поэтического слэма в Воронеже (2014), суперфиналист областного поэтического радиоконкурса «ПоЭдинок» (2019). Номинировался журналом «Сибирские огни» на литературную премию им. В. Прокошина.

Постоянный участник и лауреат новосибирских поэтических марафонов.

Увлекается интеллектуальными играми. Двукратный чемпион новосибирского элитарного клуба «Что? Где? Когда?», обладатель Большой Золотой совы лучшему игроку клуба за 2021 год. Многократный победитель и призер всероссийских фестивалей интеллектуальных игр.

Библиография:

Сёмочкин, Яков Анатольевич. Три четверти : стихотворения / Я. А. Семочкин ; сост. Е. Н. Косенков. — Новосибирск : Новосибирская государственная академия водного транспорта, 2010.
Семочкин, Яков Анатольевич. Эра тотального счастья / Я. А. Семочкин. — Новосибирск : Здесь, 2020.

Творчество:

Гладиатор

Колизей переполнен, в разгаре триумф,
Плебс получит сполна и хлеба и зрелищ.
Император доволен и, щёки раздув,
Смотрит важно, улыбкою хищною щерясь.

Он опять совершил удачный поход,
И вчера по восторженным улицам Рима
Проводили в цепях покорённый народ,
Пронесли в колеснице божество-властелина.

А сегодня наш цезарь воистину щедр!
Он для всех оплатил гладиаторов игры,
И сейчас на арену, как будто из недр,
Из Аида мы вышли, а взгляды как иглы:

Нас пронзают они до самых костей
В ожидании брызг нашей проданной крови.
Мы из разных племён, всех цветов и мастей,
В боевой лихорадке воздух ноздрями ловим.

Нынче ночью приснился дурацкий мне сон,
Хоть давно я не верю ни в какие приметы,
Будто негр-нубиец по кличке Харон,
Ловко бросив, опутал меня своей сетью,

А затем мне трезубец под рёбра вонзил,
И, от боли вскричав, я проснулся в горячке.
Я уверен в себе, я хитёр, полон сил,
И всегда боевая со мною удача,

Но сегодня дерёт мою спину озноб.
«Ave цезарь!» — кричу как-то вяло и хрипло,
Я гляжу на орущий, вопящий народ,
Точно в серый поток помутневшего Тибра,

И мутится сознанье в моей голове,
Исступлённо сжимаю свой преданный гладис.
Вот, мой первый противник уже на земле,
Палец вниз, в горло меч — и всеобщая радость.

На меня нападает фракиец с копьём,
Уклоняюсь и режу ему сухожилье,
Он упал и толпа позабыла о нём –
Колизей любит смелых, удачливых, сильных.

У меня на щеке чужеродная кровь,
Осторожность в бою на секунду теряю,
И удар топора рассекает мне бровь,
Я лежу на земле и меня добивают.

И мгновение это, как вечность, длинно,
Я хоть в чьих-то глазах ищу состраданье,
Но жалеть обо мне – это просто смешно:
Моя смерть лишь игра, только лишь состязанье.

По домам разойдясь, они станут людьми:
В одиночку грустя о невзгодах и бедах,
И целуя жену, и играя с детьми,
Будут в жизнь воплощать своё высшее кредо.

А сейчас они в раже вскричали: «Добей!»
Что ж, vox populis – это известно – vox Dei.
Император, которого нету добрей,
Палец вниз опусти, заверши всё скорее!

Берег слоновой грусти

Моя жизнь – это берег слоновой грусти.
Грусть у слона длинная, мудрая,
Такая же длинная, как его хобот,
Такая же мудрая, как его взгляд.
Грусть – это вовсе не проявление трусости,
Грусть – это тонкий и сладкий яд.
На грусть подсаживаешься, как на наркотик,
Длинными осенними вечерами, с хорошей книгой,
Или проезжая в трамвае по зимней улице
И рассматривая зажигающиеся окна чужих домов
Сквозь оттаянный твоим дыханием кружок стекла.
Грусть не зовёшь специально, чтобы она пришла,
Но она приходит, садится напротив
И долго, внимательно всматривается в твои глаза.
Грусть – это роскошь аристократа, доступная всякому,
Но не всякий это поймёт.
Люди хотят радоваться, веселиться,
А грустят лишь по необходимости, по случаю,
Но мгновения этой необходимости часто бывают лучшими,
Лучшими в нашей торопливой жизни…
И вот слоны стоят на берегу океана
И всматриваются в бесконечную даль:
«Грустно, братья, грустно!»

Пустыня, звук комуза, солнце книзу…

Пустыня, звук комуза, солнце книзу,
На бритых головах последний отблеск,
Табун растает в мраке тёмно-сизом,
Где слышится унылый, нудный голос.

Спокойствие безмерного пространства
Нарушить даже духам невозможно,
И не понять нам, дерзким чужестранцам,
Что действие любое в целом ложно.

Великий смысл пустоты не ясен
Тем, кто привык к наполненности глупой.
Разрушит время города и царства,
А пустота пребудет в высшей сути.

Все поиски истока и начала,
Глубинных потаённых высших истин –
Всё это только суетность вандала,
Игра никчёмных и досужих смыслов.

Святая пустота – вот сущность мира,
Его основа, чистота и ясность.
Луна, комуз, унылая пустыня,
Спокойствие безмерного пространства.

Эра тотального счастья

Эра тотального счастья
Откладывается на неопределённый срок.
Что, горемыка Данила-мастер,
Никак не даётся каменный цветок?
Как ни старайся, а есть изъяны,
Шероховатости лезут и червоточинки,
Краткое счастье только у пьяных
Да у влюблённых, но тоже непрочное.
Нет совершенства, ну что тут попишешь,
Даже на ниве технического прогресса.
Универсальный секрет все ищут,
Вгоняют себя в психические стрессы,
А счастья нет. Зеро. Нуль.
Дырка от бублика и всё тут.
Вцепиться бы в счастье, как питбуль,
Свести бы со счастьем счёты.
Но то ли челюсти поражены
Цингою потери цели жизненной,
А то ли мозги повреждены
Рефлексией тоски обездвиженной.
И ведь близок локоть. Лишь пять минут –
Обрушится счастье девятым валом.
Но, видимо, это Сизифов труд –
Погоня за счастьем. Довольствуйся малым!

Из материнской утробы…

Из материнской утробы
На Божий свет…
Простынь белей сугроба,
В чем же секрет?
Тайна какая в этом
Деле простом?
Что здесь пойдёт сюжетом,
Станет холстом?
Есть ли звезда на небе?
Вроде горит.
Как накормить всех хлебом?
Небо молчит.
Значит не хлебом единым
Держится дух,
Тот, что с отцом и сыном.
Сыпется пух.
Пух снеговой, перинный –
Мягко, тепло.
Что человек есть? Глина,
Кроме того
Несколько капель влаги:
Слёзы, душа.
Что человеку благо?
Нам ли решать…
Не ожидает небо
Нашей хвалы,
Но всё равно приедут
К яслям волхвы.
В мире для пасторали
Места клочок.
Мало ли мы старались?
Брось, дурачок.
Брось, дурачок, вопросы –
Этой зимой
Дева вплетает в косы
Звёзды с луной.
Дева была, а ныне
Скажет нам Мать:
«Главное выбрали имя.
Баю-бай, спать».

Яша, ты же в сущности ребёнок…

Яша, ты же в сущности ребёнок! –
Девушка сказала как-то мне.
Я давненько вылез из пеленок,
Но согласен с мыслью той вполне.

Хорошо ли, плохо – знать не знаю,
Но в себе я детскость сохранил:
По ночам еще во сне летаю,
Пусть и ростом бог не обделил.

Может, задержался я в развитьи –
Питер Пеном современных дней?
Детским взглядом вижу, извините,
Только доброту в сердцах людей.

Все считаю, что людей хороших
В жизни много больше, чем плохих, –
От того порой бывает горше
Мне разочаровываться в них.

Может, это кажется наивным –
Верю в сказки я и чудеса,
Верю — если хочешь очень сильно,
То не нужно закрывать глаза,

Чтобы наяву волшебной силой
Вдруг сбылась заветная мечта,
Чтобы горизонт твой осветила
Чистая простая красота.

Говорят, что трудно жить на свете
С детскою распахнутой душой.
Что могу ответить я на это? –
Да, наверно, только нет другой.

Сюрикенами ласточки…

Сюрикенами ласточки
Разлетаются в разные стороны.
Нынче всё мне до лампочки,
Полосой самолётной разорваны
Неба синие простыни,
А картошка цветёт фиолетово.
Ещё долго до осени.
Не гореть мотыльку в песне Летова,
А порхать и порхать,
Как бессмысленным этим капустницам,
Как гусям гоготать,
Как стрекозам, как пчёлам, как гусеницам.
Вот ползёт муравей,
Нагрузившись тяжёлой соломиной.
Тяжесть завтрашних дней
Мной забыта и будет ли вспомнена.
А в речных камышах
Бултыхаются радостно утки.
Жизнь в глазах и ушах —
Беззаботные летние сутки.

О пельменях

Я бросаю пельмени в кипящую воду:
В это время вождей выбирают народы,
В этот миг происходят кровавые фарсы
(Попадает Земля под влияние Марса),
В этот час пребывает стремительно кризис,
Цепенея от ужаса рушится бизнес,
Очень быстро растет населенье Китая,
А озоновый слой все стремительней тает,
Бездуховности тлен разъедает планету…
Только я приготовлю отнюдь не котлету,
Не рагу и не борщ, а в приступе лени
Побросаю в кастрюлю быстрее пельмени!
И, пока в кипятке я мешаю их ложкой,
Наркотический трафик разбух точно дрожжи,
Интернет разбросал социальные сети
(Точно мошки, в них вязнут сильней наши дети),
Миллиарды людей не найдут пропитанья –
Не совсем справедлив, знать, закон мирозданья!
Только я о нем думать забыл. По тюленьи
Я с восторгом гляжу, как всплывают пельмени…
Мне вопрос философский задать вы хотите:
«Почему же пельмени? И в чем суть событья?»
Я отвечу вам честно, за правду радея:
«Блюд сложнее готовить, увы, не умею.
Мне сейчас мировые проблемы до фени:
Очень хочется жрать… Все, готовы пельмени!