Мои сентябри
Догорают мои сентябри:
Ах, как ярко они полыхают!
Дней моих золотых снегири
В детство давнее вновь возвращают.
Мать меня родила в сорок пять
Бабьим летом средь поля пшеницы:
С этих пор я учусь понимать,
Что кричат перелётные птицы.
Щи пустые, бывало, хлебал,
Но бывал до безумия счастлив.
Не нужна мне иная судьба:
Мои звёзды ещё не погасли!
Снегири моих дней золотых,
Вы со мной навсегда остаётесь:
С вами я до последней черты
И в любви, и в делах, и в полёте!
***
Фото на память
Фото: с сестрою у отчего дома,
Стоя в обнимку у ветхих ворот.
Будто вчера! Всё до боли знакомо:
Двор, палисадник, сарай, огород…
Кабы — вчера! Мы давно повзрослели.
Где-то блудили лет тридцать, как есть.
Свили мы гнёзда свои, как сумели,
Где-то далёко, да только не здесь.
Детства приют наш стоит сиротливо,
Прячет незрячий за ставнями взор.
Прячется тропка за жгучей крапивой,
Ржавый крючок не пускает во двор.
Мачта железной трубы накренилась,
Вряд ли последний ей помнится дым.
Родина милая, сделай же милость,
В дом запусти: мы твои дочь и сын!
…Двери не скрипнут, не звякнут защёлкой.
Вдруг, показалось, мелькнуло за щёлкой!
Всё, не могу! Дай мне руку, сестра:
Фото на память и — прочь со двора!
***
Душа поэта
Родился я с душой поэта
Сибири вольной вольный сын:
Мне крёстной стало бабье лето,
А крёстным — поле да овин.
Снопы вязала осень-жница,
А маме срок вот-вот рожать…
Мне посчастливилось родиться,
Когда ей было сорок пять!
…В годину страшных испытаний
Погиб в бою муж Пантелей,
А в довершение страданий
Смерть забрала её детей…
Она уже почти смирилась
Со вдовьей горькою судьбой.
Грешно ли, нет ли – так случилось:
Пустила ссыльных на постой.
Отец из них был самым видным,
Такому трудно отказать…
Нет, не считаю я постыдным
О том публично рассказать!
Под старость он мечтал о сыне,
Пройдя войну и лагеря.
В его далёкой Украине
Осталась прежняя семья.
Он разлучён был с ней однажды:
Таков суровый приговор.
В те времена любой из граждан
Мог пережить любой позор!
Господь меня для папы с мамой
С небес послал как благодать.
— Ты наш подсолнушек желанный, —
Порой говаривала мать.
Я пред родительским портретом,
Как пред иконою стою:
Молюсь и каюсь, и при этом
Благодарю судьбу свою.
Сибирь — не рай земной, и всё же
Всем сердцем я в нее влюблён:
Милее нет и нет дороже
Земли, где вспоен и вскормлён!
И потому готов за это,
Не медля, жизнь свою отдать.
Душа бессмертна у поэта,
Когда есть родина и мать!
