На прошлой неделе в Новосибирске проходила международная конференция акции «Тотальный диктант». Её гостем стал автор текста 2019 года Павел Басинский – писатель, критик, литературовед. С ним встретился новосибирский поэт и журналист Юрий Татаренко.
– Павел Валерьевич, считаете ли вы себя идеально грамотным?
– Нет, конечно. У меня всегда были пятёрки по литературе, но по русскому в основном 4 балла. И за сочинения обычно получал 5/4. Стабильно допускал по одной пунктуационной и грамматической ошибке. Я никогда не писал Тотальный диктант. Думаю, получил бы привычную четвёрку. Вообще, конечно, стоило хотя бы раз проверить свою нынешнюю грамотность – но лень-матушка…
– Как вам кажется, каков сегодня уровень грамотности населения – в среднем по стране?
– Наблюдается чудовищное падение грамотности, это просто катастрофа! Из школы выходят совершенно безграмотные люди… К примеру, в сочинениях ставят запятые просто где захочется. И хорошо, что возник Тотальный диктант, работающий на ниве просвещения – когда любой желающий может проверить свою грамотность. Кому-то станет стыдно за плохую оценку – и человек задумается, какие меры ему можно принять.
– О чем текст, ставший очередной проверкой грамотности для тысяч людей?
– В текст диктанта включены четыре эссе в детективном ключе, все они о русской литературе. Первое о «Моцарте и Сальери» Пушкина. Второе – про «Мёртвые души» Гоголя. Третье посвящено пьесе Горького «На дне». Заключительная часть диктанта – это 270 слов на тему толстовской «Истории о зелёной палочке», рецепте человеческого счастья. По традиции разные тексты прочтут в разных часовых поясах – чтобы избежать подсказок.
Идею сделать диктант с детективной начинкой предложила руководитель проекта Ольга Ребковец. Летом прошлого года мы встретились в кафе на Пушкинской площади. На предложение стать автором диктанта я тут же согласился. Хотя ответственность – колоссальная. Одно дело, когда ты написал неудачную книгу – ничего страшного, напишешь хорошую новую. А диктант – территория далеко не твоей личной свободы, это не повод для авторского самовыражения.
– Насколько сложно шла работа над окончательным вариантом текста диктанта?
– Да уж, было много всего (улыбается). Видите ли, в диктанте должно быть определённое количество сложных предложений, а также грамматических и синтаксических ловушек. Их предстояло равномерно распределить по всем частям текста. К работе подключался Институт русского языка РАН и новосибирские филологи.
– Кто вы по профессии?
– Сложно ответить. Мне одинаково интересны сразу несколько направлений. Сперва я пришёл в журналистику. Мне было 14, когда мою заметку-фельетон опубликовала волгоградская газета «Молодой ленинец». Помню, меня это воодушевило необычайно, хотелось скупить весь тираж, вырезать свой материал и расклеить его на столбах (улыбается).
Второе направление – преподавание. Веду в Литинституте мастер-класс по прозе для заочников, впервые пришёл туда работать в 1986 году. Рад, что моих учеников печатают – и в «Новом мире», и в «Сибирских огнях».
Третья моя составляющая – писательство. В 2005 году защитил диссертацию «Ранний Горький и Ницше», после чего получил заказ на книгу о Горьком для серии «ЖЗЛ». Затем написал первую книгу о Толстом. И пошло-поехало…Не так давно попробовал себя в художественной прозе, написал «Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина». Сейчас наблюдается смешение жанров. Ну, а я решил и вовсе собрать в одном тексте все виды романа – от любовного до романа-путешествия. Интересно ставить перед собой казалось бы невыполнимую задачу. А потом нужно просто работать – и всё получится.
С чего всё начиналось? В раннем детстве мечтал путешествовать, стать географом. Потом сообразил, что они не очень много ездят. Решил, что стану дипломатом или даже шпионом. В итоге поступил в Саратовский госуниверситет на иняз. После третьего курса сбежал в Литинститут. Окончил вуз и долго был литкритиком. И сейчас нет-нет – да и отзовусь на яркую книжную новинку…
– Каков ваш режим работы?
– Я патологический жаворонок, могу встать в 4 утра. Чем раньше просыпаюсь, тем лучше себя чувствую. Так что утро – любимое рабочее время, мозг лучше всего работает после сна. А днём изучаю материалы в архивах и библиотеках – это творчество иного рода (улыбается).
– Вопрос знатоку Толстого. Как часто в текстах встречается его супруга Софья Андреевна?
– Её нигде нет, если не считать финал «Войны и мира», где Наташа Ростова превращается в этакую Софью Андреевну, многодетную мать. Вообще этот роман весь состоит из толстовской родни: Николай Ростов списан с отца Льва Николаевича, Марья Болконская – с матери, старый князь Болконский – вылитый дед Толстого, в Анатоле Курагин узнаётся дальний родственник автора… Но Пьер Безухов – безусловно, выдуманный персонаж.
– Если факт переписывания женой Толстого «Войны и мира» 13 раз – миф, то откуда он появился?
– Она действительно много раз переписывала текст – но частями. Толстой напишет фрагмент и начинает черкать, править текст. Эти листы надо было переписать, чтобы прочесть в чистом виде. Поэтому Софья Андреевна ночами переписывала, а утром граф вставал и снова начинал черкать. Но какие-то части романа Толстой не правил, оставлял как есть.
Надо отдать должное Софье Андреевне, это была героическая женщина – работала по хозяйству не покладая рук с утра до вечера.
– В самом конце прошлого года закрылись интернет-портал «Журнальный зал», а также журналы «Арион» и «Октябрь». Это знак чего?
– Это свидетельство того, что толстожурнальная культура умирает. Минпечати толкает редакции «толстяков» уходить в «цифру» – дескать, не надо ваших тиражей. Хотя они и без того сейчас крохотные: «Новый мир» с миллиона экземпляров дошёл до пяти тысяч.
Умирает и газетная культура. Тоже не чужая мне стихия: 13 лет отдал «Литературной газете», сейчас пишу для «Российской газеты», где работаю редактором отдела культуры. А ведь ещё 15 лет назад про газеты с придыханием говорили: о, четвёртая власть! С появлением интернета газеты лишились новостной функции. Казалось бы, должна сохраниться аналитика – но и она стремительно перекочевала в Сеть и там прекрасно себя чувствует. Появились сайты газет – но это не газеты. На сайт ради всплеска кликов можно запускать даже фейковые новости.
Возвращаясь к вашему вопросу, отмечу: толстые литературные журналы – наша история, я бы хотел, чтобы они сохранились.
– Есть ли книга, читать которую готовы день и ночь?
– Такой нет. Читаю только то, что необходимо по работе. Ну и знакомлюсь с новинками.
– Каковы критерии к тексту у Басинского-критика?
– Первое и самое главное – интересно написано или нет. А потом уже смотришь, насколько оригинален язык и самобытен герой…
– В эссе «Демон критики» в сборнике «Как мы пишем» вы заявляете, что критика ближе к поэзии, чем к прозе. Почему?
– Поясню, что имею в виду. Поэзия может быть без стихов, а стихи без поэзии. На это в своё время обратил внимание Вадим Кожинов, который разводит два понятия в книге «Стихи и поэзия». Есть поэзия ветра, бури, первой любви – а есть стихи, грамотно сделанные, в которых ни грамма поэзии. Так вот, считаю, что есть как критика без статьи, так и статьи без критики. Критика – определённый тип высказывания. На мой взгляд, ей следует быть разрушительной, а не созидательной. А объект критики должен устоять, если он что-то из себя представляет.
– Некоторые уже похоронили критику как феномен…
– Да, сейчас её почти нет. Критике негде существовать. Она вся ушла в интернет. В газетах её почти нет. Толстые литературные журналы потеряли былую популярность, их мало кто читает.
Регулярно пишут Галя Юзефович, Константин Мильчин. Но в общем-то имён очень мало. Критика в своё время была властителем дум, на уровне Писарева и Добролюбова, а позднее, в 1960-е, гремели имена Лакшина и Виноградова. Сейчас она потеряла этот статус. А как экспертиза критика у нас почему-то не работает. В Америке любой критик – театральный, литературный, ресторанный – если что-то обругал, то это больше не будут смотреть, читать и есть. А у нас этого нет. Пожалуй, один Лев Данилкин, работая в «Афише», был близок к статусу большого авторитета. Всех интересовало: а что по поводу той или иной книги написал Данилкин?
– С чем связаны ваши сильные впечатления?
– Главные литературные открытия детства – «Маленький принц», «Муму», «Том Сойер», «Капитанская дочка»,«Отцы и дети». Чуть позже прочёл в дореволюционном издании «Выбранные места из переписки с друзьями» Гоголя, и эта книга поразила моё подростковое воображение своим ужасно серьёзным тоном.
Какие ещё были яркие впечатления? Студентом водил туристические группы в Кавказские горы. Помню, шли втроём в связке – и вдруг девушка посредине провалилась в ледовую трещину. Вот просто ухнула – и где-то там, в глубине, только макушка виднеется. Вытаскивали её долго – вот это был адреналин, я вам скажу!
– Если позволите, под конец задам пару шутливых вопросов. В начале 90-х ваши материалы в «ЛГ» сопровождались фотографией сурового мужчины с роскошными усами. Сейчас вы без них. Сбрили на спор?
– Они мне просто надоели. Считаю, периодически надо менять свою внешность. Я – за обновление (улыбается).
– Как быстро у вас закончилась премия «Большая книга»?
– Отвечу серьёзно. Сумма была внушительная, но деньги разошлись стремительно. Мы после размена въехали в четырёхкомнатную квартиру, где был необходим ремонт. Считаю, что хороший ремонт – это пролонгированная радость. И на это обновление я тоже пошёл очень легко. А вообще писателю на наши премии не прожить. Разве что на Нобелевскую…
– А есть ли в России писатели, достойные Нобелевской премии?
– Боюсь, ситуация такая: наши главные писатели, точно достойные этой высокой награды, уже умерли – Битов, Ахмадулина, Евтушенко, Астафьев, Распутин. Уверен, присуждение Нобеля любому из этих авторов было бы принято в России с большим воодушевлением, да и в мире никто бы не удивился этому решению. Несколько лет назад нобелиаткой стала русская писательница из Беларуси Светлана Алексиевич. И тут тоже для меня нет никаких вопросов: это автор прорывной в своё время книги «У войны не женское лицо» – с точки зрения как жанра, так и взгляда на войну.
Сегодня мне, честно сказать, трудно назвать российского писателя, присуждение премии которому будет с восторгом воспринято в нашей стране. Про Пелевина скажут: «За что? У него интеллектуальная попса, проза для менеджеров среднего звена!» Дадут Прилепину – дико возмутятся все либералы.
Как бы ни ругали Нобель, человечеству нужно продолжать играть в эту игру: должна быть главная премия по математике, литературе и так далее. Жаль, «нобелевку» не получил Толстой – её собирались ему дать, но он себя неправильно повёл.
Почему дали Бобу Дилану? Это певец поколения дряхлых старичков, сидящих в шведской академии наук. Сейчас она начнёт обновляться, но совсем не факт, что станет лучше…
Юрий Татаренко
Фото предоставлено организаторами акции «Тотальный диктант»
Справка:
Басинский Павел Валерьевич. Родился 14 октября 1961 года в Волгоградской области. Член Союза российских писателей (с 1993 года), академик Академии русской современной словесности (с 1997-го). Член жюри премии Солженицына и премии «Ясная Поляна». Составитель сборников произведений М. Горького, О. Мандельштама, Л. Андреева, М. Кузмина, антологий «Русская проза 1950-1980 гг.», «Деревенская проза», «Проза второй половины XX века», «Русская лирика ХIХ века». Автор книг «Лев Толстой: Бегство из рая», «Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: История одной вражды», «Лев в тени Льва», «Лев Толстой – свободный человек» и др. Лауреат премий «Антибукер», «Большая книга», премии Правительства РФ в области культуры. Соавтор художественного фильма «История одного назначения» (совместно с А. Смирновой и А. Пармас»), отмеченного призами за лучший сценарий на ряде кинофестивалей.
