— С добрым утром, Бах, — говорит Бог.
— С добрым утром, Бог, — говорит Бах.
Александр Галич
Музыка, зачем ты человеку и в чем твоя сила? Не хлеб, не воздух и не вода, но без тебя невозможно. Твои дивные звуки сильней и точнее слов. Обо всем ты ведаешь: о правде земной и иных мирах, о чувствах и временах. Просты семь нот, но сочетание их бесконечно сложно, как Космос и загадка жизни. Всякий музыке подвластен и находит в ней заветное, ведь бережет она душу – в радости веселит и утешает в печали, и ко всякому делу пригожа: на войне и на пиру, в молитве и спором труде, на свадьбе иль на тризне. Сказано: «В начале было Слово», но Музыка была всегда – она язык Вселенной, послание небес, блаженный подарок бытия, сокровище всем нам и утешение!
***
Когда слушаешь духовную музыку Иоганна Себастьяна Баха, возникает несомненное чувство, что он говорит с Богом. Недаром он свои партитуры подписывал S.D.G. (Soli Dei Gloria) «Одному Богу Слава». По должности своей Бах обязан был сочинять и исполнять произведения на евангельские темы и в музыке этой он достиг совершенства. Может, поэтому он первейший среди композиторов?
Я люблю и немало знаю творчество Баха и даже играл, как умел несколько его произведений на фортепиано, но «Большой мессы» не слышал, не довелось встретиться. В 2018 году в Томске гастролировал Кузбасский хор с этой программой концерта, и я решил посетить филармонию, чтоб познать эту громадину. Во вступительном слове перед концертом было сказано, что Бах создавал «Большую мессу» 25 лет. Вряд ли можно представить, что вызревало в душе гения за это время. Мало их, людей-титанов: Леонардо да Винчи, Шекспир, Бах, Лев Толстой и Энштейн, они как пальцы на руках – каждый необходим, как ясный ум, здоровье, любимое дело, совесть и мечта, и вместе они незаменимы, как руки, и дороги – как жизнь и любовь. Без этих Светочей представление о мире было бы неполным и бесцельным. Каждое сочинение Баха – шедевр, всего их более тысячи, а «Большая месса» одна рождалась четверть века. Почему так долго и что в ней сокрыто?
И вот – я в зале филармонии, сижу в кресле свободно, в меру вальяжно, немного скептичен (в смысле: «Ну-тес, чем порадуете-удивите?»), но в целом спокоен, приветлив, доволен собой и жизнью. Акустика в старом зале – прекрасна, хор звучит стройно и мощно, многое кажется знакомым, но каким-то невероятным образом со звуком каждой ноты возрастает постепенно внутреннее напряжение; тело замирает, скованное неведомой силой, в груди бьется все сильнее и сильнее, словно к свободе, неведомая птица, и я краем сознания вдруг понимаю и удивляюсь, что это не сердце бьется вдохновеньем, а я дрожу, меня трясет от сдерживаемых, созревших от музыки рыданий, и они вот-вот прорвутся. К финалу мессы слезы катятся сами собой, и приближается, и наступает минута, когда начинаешь «сердцем видеть», всей сутью своей ощущать присутствие Бога. Он здесь, сейчас, всегда и всюду. Свет несказанный сияет, и воля Его в этой мессе звучит. В ней ответ на гамлетовский вопрос, зачем человеку «быть» и что ждет нас за чертой жизни. Жутковатое и чудесное озарение – ничего подобного не испытывал. Да и не мог ожидать, поскольку никогда не был убежденным верующим и к главным мировым религиям относился с равным почтением как к необходимой части мировоззрения, без которой человечество вряд ли бы прошло путь достижений культуры и науки, а разумный человек лишился бы основы для счастья – смысла земной жизни.
После, рассуждая, это можно критично и легко назвать по-разному: священным ужасом, благодатью небесной, откровением, религиозным экстазом, впечатлительностью художественной натуры от гениальной музыки… Всё это так, но это самое великое чувство из мною пережитых. Сейчас я умничаю, пытаясь отыскать слова, а тогда я встретил неведомое, и слов не было. Это был испытанный мною катарсис. Еще Аристотель определил катарсис как очищение, просветление души через потрясение от великого искусства. Я рад этой мудрости философа, значит, прошедшая лавина чувств не была реакцией слабонервного истерика, а восприятием божественной гармонии и вечной красоты. Хорошо, что взгляду со стороны вряд ли было заметно моё потрясение.
Наверное, и Моцарт вознёс бы слушателей до таких пронзительных мгновений, но он умер, не окончив свой «Реквием» по всему созвучный «Большой мессе». Очень похожее просветление возникает, когда: прочтешь рассказ Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича» или стихотворение Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных»; когда смотришь в ночное небо, где сияют звезды; слышишь орган с его божественной правдой и мощью; когда грузины поют дружным хором, иль совершается испанская коррида; так бывает, когда заворожен ты вселенским простором в картине Шишкина «Рожь» иль видишь – вот заходит солнце и гаснет, уступая мраку, алая вечерняя заря. В этих шедеврах природы и человека отражается не только простая мысль о том, что наша жизнь прекрасна, как миг, мила и любима, но и нечто более высокое о том, что и смерть величественна своей непостижимой, неизбежной тайной («ибо крепка, яко смерть, любовь», Песнь Песней). И, как ребенок веришь сказочной мечте, что за этой чёрной тайной сияет вечная жизнь спасенной души. А здесь и сейчас, на грешной земле, беспокойный человек обретает разумную уверенность в том, что весь мир Вселенной, видимый и не видимый, понятный и не открытый, – всё разнообразие совершенной красоты и кажущийся хаос невозможны без воли Всевышнего.
***
Наши чувства точны, как погода за окном. Так устроен человек – физическую боль не помнит, а эмоции важного события запоминает на всю жизнь. Хорошее настроение – это за открытым окном летний день, ласковое солнце, свежий ветерок и поют птицы. А вот налетела осенним облаком грусть – ты узнаешь её, и вздохнешь, и задумаешься. А то, бывает, схватит черными когтями тоска – это зимней ночью страшит, бьется в окно, свистит и воет злая метель.
Впечатление от «Большой мессы» запомнил навсегда и в дальнейшем не слушал аудиозапись для проверки чувств, потому, что опасаюсь я Баховской огромности. И даже с портрета взгляд его не выдерживаю, чувствую себя беспородной собачонкой пред могучим зверем. Пусть это озарение мессой останется святыней. Придет время и настроение – послушаю вновь.
***
О событии, предшествующем концерту. В тот же день был тематический семинар коллег-неврологов, изящно и приятно проведенный обаятельным профессором Натальей Жуковой. Много было сказано о высотах медицинской науки и трудностях врачевания. По завершению семинара состоялся небольшой фуршет, где я выпил бокал вина и читал стихи. Был на взводе и подъеме, ощутил биение жизни, счастье дня. Чувства были обострены, но то, что услышал на концерте, поразило меня. Бах и Бог созвучные слова. Бах – Мессия в музыке. Иоганн Себастьян Бах закончил «Missa» (так он её назвал) за год до смерти. «Большая месса» – итог его творчества, послание Человеку, бесценное наследие человечества.
Об авторе:
Александр Шашков (Александр Иванович Овсянников) (г. Томск)
Родился в 1957 году. Военный пенсионер, врач-невролог. Творческий псевдоним «Шашков» — фамилия прадеда. Победитель международного конкурса им. Уолта Уитмена в номинации «Короткая проза» в 2023 году.
Публикации:
журнал «Нева», № 11, 2021 – эссе «Троица» Андрея Рублева»;
журнал «Культурная критика», №1, 2022 – эссе «Еду, слушаю радио»;
независимый электронный критико-литературный журнал «Дегуста», № 15, 2023 – рассказ-эссе «50 и далее»;
журнал «Старый Пергюнт» (Томск) в 2023-2024 гг. – миниатюры «Адажиетто», «Черточка», «Учить Пушкина»;
журнал «Начало века», №3, 2024 – рассказ «La nouva Formica»;
авторский сборник рассказов «Контрасты» (Ридеро, 2023).
