Встреча
Гофман шагнул в комнату и оцепенел: за его столом сидел незнакомец.
– Кто ты? – ужас сдавил горло.
Человек зажёг свечу, повернулся…
– Моцарт? Или я умер?
– Моцарт. И ты жив.
– Я всегда мечтал поговорить.
– Говори.
– Я слушал «Реквием», это пятое Евангелие.
– Музыка по сути своей и действию своему огромна, как Бог или природа. Столь же неизъяснима, необходима.
– Да. Музыка – это золотое сечение бытия.
– Ты прав.
Гофман подошёл к столу, протянул руку:
– Можно?
Сидевший покачал головой:
– Нет. Но я сыграю тебе.
В комнате вдруг оказался клавесин. Моцарт поднял крышку, и Гофман увидел, как ветер дирижирует облаками, а пуговка солнца тесно держит небесный и земной лоскутки.
– Я не знаю этих мелодий! – он взлетел над родным Кёнигсбергом.
– Ты ещё узнаешь их, – пообещал парящий рядом Моцарт, выдувая звёзды прозрачной флейтой.
– Когда?
Гофман сел за стол, вглядываясь в лицо вечности.
– Когда?
– Жизнь стремится за кромку памяти, – странно ответил Моцарт.
Поднялся и пошёл к двери.
– Мы ещё увидимся?
Но в комнате уже никого не было.
– Увидимся? – прошептал Гофман и вздрогнул, когда какой-то прохожий за окном начал насвистывать «Маленькую ночную серенаду».
Чимароза
В одиннадцать лет Таня терпеть не могла фортепианные уроки, репетиции, концерты. Особенно концерты, когда беленькие девочки трепетали перед дверью в зал, грели озябшие пальчики, жаловались, что не готовы – а потом играли безупречно. «Безупречно, – шептала после выступлений Ирина Георгиевна, Танина учительница, – все умницы. Кроме…» И с выразительным вздохом умолкала, покачивая головой и не сводя глаз с несчастной Тани.
Охотнее всего Таня бросила бы музыкальную школу. Но родители категорично заявили: без музыки не видать ей летом моря. А море девочка любила больше всего на свете. Даже больше своего закадычного друга тополя, с которым она болтала после школы.
Море – это как полёт во сне, только не во сне. Это как будто вдруг становишься волшебницей: можно ходить сквозь стены, вызывать ливни, оживлять картинки из книг и ничего не бояться. Море!
Ради него Таня продолжала посещать тягучие нелюбимые занятия. Ради него согласилась выступить на очередном концерте.
«Будешь играть сонату си-бемоль мажор Чимарозы», – сказала Ирина Георгиевна, садясь за инструмент. Имя композитора Тане понравилось, такое южное, цветистое. А когда учительница заиграла сонату, девочка вздрогнула: вот же оно, море. Плещет лёгкой волной у пирса, шуршит галькой, катает на солёном хребте солнечные лучики. Над ним ходит яркое небо. Тут же дети смеются, продавцы кукурузы снуют туда-сюда.
– Нравится? – спросила Ирина Георгиевна.
– Очень, – ответила Таня.
И стала заниматься каждый вечер. Открывала крышку пианино – видела ракушки, которые постепенно превращались в клавиши. Читала название инструмента: «Чайка» – и слышала крики птиц. Садилась разыгрываться. И даже гаммы с арпеджио казались вольными, как морские брызги.
На этот концерт она впервые спешила, почти бежала, прижав к груди папку с нотами и дневником. Светлый апрель стекал с крыш, щёлкал каплями по открывающимся тротуарам, барахтался в лужицах. Таня была счастлива. Она знала, что сегодня сыграет необыкновенно хорошо. Что её похвалят родители. И что скоро в город вкатится лето.
Таня бежала. В голове звучала соната. Откуда-то повеяло ароматом мальв и роз. Таня улыбнулась и – упала в лужу.
Не понимая, что произошло, встала на коленки, поймала папку, поднялась. Ледяная вода стекала с подола концертного платья, куртка мгновенно потяжелела, в сапогах захлюпало. Проходящие мимо мальчишки заулюлюкали, захохотали: «Пацаны, глядите – русалка! Эй ты, в луже! Водичка тёплая?»
И только тогда Таня осознала, что случилась катастрофа. Что играть она сегодня не сможет. Что всё, всё пропало!
Дома она молча прошла в свою комнату и легла на диван. Рядом возникла мама, что-то говорила, суетилась, переодевала её. Но Таня безучастно смотрела в стену. И думала: «Чимароза – Чимарожа. Не буду больше играть на фоно. Не буду. Не буду».
В ней словно море пересохло.
Но вечером вернулось.
Потому что мама испекла к ужину ватрушки с творогом и черничным вареньем. Танины любимые. Папа сказал, что ватрушки – самый заживляющий пластырь на любое горе. И что Чимароза ни при чём.
Об авторе:
Елена Валентиновна Сальникова (г. Сыктывкар)
Родилась и живёт в Сыктывкаре. Автор поэтических книг «На Севере жить» (2022) и «Успокой своё сердце» (2023). Финалист Международного литературного конкурса «Есть только музыка одна» памяти Дмитрия Симонова (2021). Лауреат III степени Международного конкурса «Русский Гофман» (2022). Участник Итоговой Мастерской АСПИ (Москва, декабрь, 2022). Дипломант III Курановского конкурса миниатюр 2023 года в номинации «Кантовская миниатюра». Лауреат I степени в номинации «Философская лирика» и лауреат II степени в номинации «Городская лирика» международного конкурса «ПРОгород» (2023). Лауреат III степени Международного конкурса «Пастернаковское лето» (2023). Победитель конкурса «Наблюдатель» в номинации «Короткий рассказ» (Диплом I степени, 2023).
