«Перекувырканные: воспоминания о Пихтовке (1942-1943)»
Война началась для моей мамы, тогда 13-летней Тамары Гуринович, бабушки – Марии Марковны, и дедушки – Александра Афанасьевича, рано утром 22 июня 1941 года в Белостоке. Младшая дочь Лиля в начале июня была отправлена на лето к бабушке (моей прабабушке) в Бобруйск. О них никто ничего не смог узнать вплоть до освобождения Бобруйска.
Эвакуированные вначале в Среднюю Ахтубу через горящий Минск и Куйбышев, Тамара и Мария Марковна провели там год. Тамара училась, Мария Марковна работала. А в августе 1942 года, когда началась битва за Сталинград, их, вместе с другими эвакуированными из Белостока, отправили дальше в Сибирь. Одна из знакомых пообещала, что в Новосибирске встретит ее муж, поможет с устройством и работой, но заняв значительную сумму денег, ушла и больше не возвращалась. Ее встретили лет через 5 в Гродно…
В Новосибирске Мария Марковна пошла в обком партии, чтобы помогли устроиться на работу (в Средней Ахтубе ей выдали своеобразную рекомендацию для дальнейшего трудоустройства), однако в обкоме сказали, что в Новосибирске нет возможности – много эвакуированных, – и направили в пос. Пихтовку Новосибирской области (тогда - центр Пихтовской комендатурской зоны Сиблага). Из тех, с кем вместе эвакуировались из Белостока, в Новосибирске осталась и семья Пичугиных с двумя маленькими детьми.
Тамара рассказывала: «Когда решали, как добраться до Пихтовки, кто-то сказал, что, если хотите, надо добраться до остановки «Почта», а там ожидать оказии. И мы поехали. На остановке «Почта» дожидались неделю грузовика из Пихтовки. Уехали мы, и с нами еще одна женщина с маленькими детьми из Эстонии. В Пихтовке вначале нас поместили вместе с этой семьей.
Гуринович М.М.
| 
Эльвира Коростелева и Августа Лямзина
| 
Кучма Е.К.
|
Потом нас забрала к себе заврайоно Кучма Евдокия Кузьминична. У Евдокии Кузьминичны был приемный сын – Леонид, его мама умерла в дороге. Евдокия Кузьминична увидела, что лежит возле поезда мертвая женщина, люди собрались, «а я схватила ребенка и поезд уехал…». Оформила его на себя.»
Поскольку от дома Евдокии Кузьминичны надо было идти до школы 2 км., Тамаре пришлось перебраться поближе, комната свободная оказалась в доме, где жила мать местного НКВД-шника, которая приехала к нему из Ленинграда. С квартирой повезло – можно было умыться. В справке Красного креста указан адрес в Пихтовке – ул.Сталина, д.32.
В Пихтовке мама проучилась практически целый учебный год – 8 класс. В эту школу ходили дети из нескольких окрестных деревень, в том числе из Вдовино (50 км.), где был детский дом для детей заключенных и интернированных. А поскольку и в Пихтовке, и во Вдовино жили семьи лагерного начальства и работников, то в классе учились и дети лагерного начальства, и дети заключенных, депортированных и интернированных. Нюся Гонда была дочерью коменданта Пихтовской зоны, а Виктор Чунту - из семьи репрессированных из Молдавии, отец Гали Хабаровой тоже работал на зоне. Потом к ним добавились и эвакуированные. Эвакуированных в школе не очень любили и называли «перекувырканными».
8 класс, с.Пихтовка
|  семья Ваховских, c.Пихтовка
| 
Ваховский - директор школы с.Пихтовка
|
Рассказывала, что было очень голодно, да и ходить было особо не в чем, из Белостока уезжали в 1941 году практически без вещей. А из тех, которые были, она выросла. Марии дали в военкомате простой сатин, и она пошила дочери шаровары на резинках. Тамара надевала их под юбку. Евдокия Кучма отдала простые чулки, кофту тоже дали в военкомате.
Нюся один раз предложила Тамаре зайти к ней домой. В одной из комнат был склад одежды. Были навалены пальто, платья, обувь… Нюся открыла дверь и предложила выбрать подходящую одежду, но несмотря на то, что носить было практически нечего, Тамара отказалась.
На общей школьной фотографии на обороте надпись: «На память о Пихтовской школе, март 1943 года». Стоят слева направо Гуринович Тамара, Коростелева Эльвира, Лямзина Августа, Левина Т., сидят – Гонда А. (Нюся), Крекнин П.Ф., Ваховский С.В. и Игнатова А.
Директором школы был Станислав Ваховский, из эвакуированных с Западной Украины. Окончил Львовский(?) университет, преподавал историю. Он был болен туберкулезом и не подлежал призыву в армию. Ваховский был в Пихтовке вместе с семьей, в которой было двое деток, мальчик и девочка, девочка – удочеренная и очень похожа на жену Ваховского.
Некоторые преподаватели были из репрессированных, они приходили на занятия из лагеря. Учительница немецкого была ссыльная немка, закончившая Варшавский университет.
Местные дети зимой после уроков становились на лыжи и могли «сходить» домой на выходных, а то и чаще. Дома им давали с собой замороженное кругляшами молоко. Это их спасало от голода. Тамара рассказывала, что было очень страшно идти зимой через тайгу, поскольку там могли быть и волки, и беглые заключенные. Школьников водили в тайгу на заготовку дров.
Мария Марковна была назначена заведующей Пихтовским детсадом с 1 января 1943 года, а с 26 марта 1943 года – переведена на работу директором Усть-Тоижского детдома Пихтовского района. Мария ездила на крахмальный завод, крахмал отправляли на фронт, а жмыхи оставались, их выбрасывали, и она уговорила, чтобы жмыхи отдавали в детдом. Жмыхи обваливали в муке и делали оладушки. Очень выручала «белорусская» деревня, которая была недалеко от Усть-Тои. Образовавшиеся в основном в конце 19-начале 20 века из переселенцев, эти деревни были по местным меркам богатыми, и делились с детьми чем могли.
Поскольку дедушку, который был в действующей армии, не могли найти, хотя писали письма везде, в том числе и в Красный Крест, у Тамары была только карточка иждивенца. Мария Марковна отдавала Тамаре свою карточку. Но и их очень плохо отоваривали. На карточку Тамара в день получала маленький кусочек хлеба и зеленый суп, в котором плавал один гнилой капустный лист. Директора столовой потом посадили, как и ее мужа, который работал начальником местного НКВД, но уже после войны – рассказывала одноклассница Тамары Галя Хабарова, с которой Тамара переписывалась некоторое время.
В течение нескольких месяцев Мария редко приезжала в Пихтовку, поскольку на ней был детский дом, и если бы там что-то случилось в ее отсутствие, то беда была бы для всей семьи, да и не очень близко было. Удавалось иногда привезти в Пихтовку горсть картофельных очисток для оладушек. Тамаре они нравились, но когда после войны попросила испечь такие же оладушки, то оказалось, что это совсем не вкусно, даже с учетом того, что масло было нормальное, в отличие от того, которое было во время войны…
Справка-рекомендация из Ахтубы
|  Трудовая книжка Гуринович М.М.
| 
медаль Гуринович М.М
|
Поэтому Тамара в Пихтовке несколько месяцев была одна и попала в больницу с тяжелыми последствиями голода. После того, как выменяла последнюю шерстяную юбку на банку меда и съела ее всю, к голодным отекам добавились золотушная корка, под которой все гнило. Директор школы приезжал к ней в больницу и очень переживал, говорил, что надо было сказать, что так плохо. В больнице ее лечила молоденькая врач, с которой Тамара встретилась потом в мединституте в Минске.
Весной 1943 г. в результате долгой переписки и запросов нашелся Александр Афанасьевич, о котором долго ничего не знали. Он лежал в госпитале в Спасске (Рязанской обл.) и переслал семье свою продуктовую карточку, стало немного легче – по ней давали больше продуктов.
А 5 июня 1943 года Мария была освобождена от должности в связи с выездом из района – дедушка прислал вызов в Спасск (Рязанский), где он лежал в госпитале.
После войны Тамара закончила школу в Гродно, поступила в мединститут, в 1959 году защитила кандидатскую диссертацию. С 1963 года до 1992 г (выхода на пенсию) проработала в Институте усовершенствования врачей (теперь – БелМАПО). Вышла замуж, родила дочь, дождалась не только внука, но и правнука. Ушла из жизни в ноябре 2015 года.
Марина Сатолина
июль, 2020г.
