В декабре мы отметили очередную годовщину разгрома немцев под Москвой, вспомнили тех, кто ценой своей жизни отстоял столицу нашей Родины и тем самым сорвал молниеносный план захвата Москвы.
Внесли свой боевой вклад в разгроме немцев под Москвой и наши земляки. Об одном из них хочу рассказать нашим читателям.
Участник боёв под Москвой, Николай Григорьевич Некрасов родился и вырос в (теперь уже никому из современников неизвестной) деревне Корягино, что располагалась в двух километрах от села Лаптевка в бывшем Пихтовском районе. Там же до войны окончил четыре класса, что по тем временам считалось неплохим образованием. Это позволило парню поступить в геодезическую школу и стать техником-строителем. А строительная специальность геодезиста, плюс ремонтника позвали на просторы Красноярского края, где и настигла его война.
- Вначале меня направили в полковую школу связи в город Красноярск, а по окончании сразу эшелоном на фронт защищать Москву, - вспоминает ветеран. - Наш полк занял оборону со стороны города Димитрова. Это было в ноябре, шли ожесточенные бои. Меня назначили связистом, а связист, как правило, всегда на передовой, потому что без связи войска неуправляемы.
Бывало, во время боя только установишь связь с командным пунктом в одном месте, она в другом пропадет. И опять ползешь на линию огня устранять обрыв с катушками, телефонным аппаратом, винтовкой да вещмешком с противогазом. И так постоянно, пока не прекратится бой. И всё ползком, потому что головы поднять нельзя: от разрывов мин и снарядов летели осколки, свистели пули. Хотя когда пуля летит в тебя, ее свиста не услышишь, но инстинкт самосохранения присутствует, какой бы ты смелый ни был, сгибаешься.
В одном из таких боев Николая Григорьевича ранило. Он не помнит названия деревни, где они напоролись на крупную засаду немцев. Ранение было двойное - от пули и осколка мины. Долго лежал в госпиталях вначале в Иваново, а затем в глубоком тылу - в Анжерке, а оттуда списали совсем.
В родное село Корягино Н.Г. Некрасов вернулся весной 1942 года, как раз в разгар посевной. Тяжелое это было время, рабочих рук не хватало, поэтому не смог сидеть, сложа руки, еще не до конца поправившись, он решил помочь колхозу. От большой физической нагрузки открылись раны.
- Лечить особо нечем было, а народные средства помогали плохо, - продолжил Николай Григорьевич. - Вот по ходатайству Пихтовского райвоенкомата меня и направили в оздоровительный батальон в Томск. Там немного подлечившись, стал проситься опять на фронт.
Поначалу Николая Григорьевича не отпускали, но потом просьбу удовлетворили. Своих догнал уже на чужой территории, когда Красная Армия освобождала Европу. Шёл 1944 год. За это время изменилось многое: улучшилось вооружение, хватало боеприпасов. Воевать стало легче, но немцы сопротивлялись отчаянно. Н.Г. Некрасову довелось участвовать в боях за освобождение Будапешта, Вены, воевать на территории Чехословакии, там и встретил он долгожданную победу.
О своих боевых подвигах Николай Григорьевич больше умалчивал, а если и рассказывал, то очень сдержанно, и на вопрос, какие он имеет награды, сказал:
- Самая большая награда для нас - награда в битве за Москву, когда присвоили нашему полку звание «Гвардейский».
Но кроме этого у Н.Г. Некрасова имеются медали «За отвагу», «За взятие Будапешта», «Освобождение Вены», «За победу над Германией», орден Отечественной войны II степени и множество юбилейных медалей.
Бочков, Е. Московская битва // Трудовая правда. – 2009. – 2 января. – С.4.
